– Я не специально. И полностью канаты не перегрызал. Они лишь слегка сделались тоньше.

– С твоими зубами надо что-то делать, – гномик порылся в карманах и достал оттуда много всякой всячины.

Карманы Фифа всегда были заполнены. В них он хранил скрепки и леденцы, шурупы и пуговицы, ракушки, осколок любимой вазы, сломанный зубец от вилки и маленький крючок для полотенца, который так и не повесил в своей ванной комнате.

Схватив круглый камешек, его он нашел на прошлой неделе недалеко от дуба, Фиф заявил:

– Точи зубки о камень. Он твёрдый, его тебе надолго хватит.

Клыкастик зажал камешек в лапках, хотел поблагодарить Фифа, но так и остался стоять с открытым ртом и округлившимися глазами.

– Что с тобой? – забеспокоилась Наташа.

– Смотрите! К нам кто-то летит.

Друзья проследили за взглядом Клыкастика. В небе появилось несколько тёмных точек. По мере сокращения расстояния, точки начали принимать очертанья птиц. Дима отчетливо увидел большие крылья, длинные клювы и когтистые лапы.

– Это те ужасные птицы, живущие на скалах, – закричал Фиф. – Однажды они пролетали над нашей цветочной поляной. Жуткие создания! У них острые клювы, одна такая птица пыталась сцапать дедушку-гнома.

Размахивая крыльями, птицы приближались всё ближе. И вот они уже кружили над воздушным кораблём, щелкая клювами и издавая устрашающие звуки.

– Ии-яя-к! Ии-яя-к! – пронзительно закричала самая крупная птица, пролетев над Диминой головой.

Она хотела задеть мальчика когтями, но ему удалось увернуться.

– Ии-яя-к! Ии-яя-к! – негодовали другие птицы, вознамерившись расправиться с непрошеными гостями.

– Корабль оказался на их территории, – голосил Фиф. – Живыми они нас не отпустят.

Дима схватил палку.

– Ну уж нет! Без боя мы не сдадимся.

Наташа подбежала к корзине с орехами. На пару с Клыкастиком они бросали в птиц ядра. Фиф стянул с головы колпак и начал им размахивать.

– Кыш! Убирайтесь прочь!

– Ии-яя-к! Ии-яя-к! – скомандовала птица-предводитель.

Рассерженные птицы принялись ломать воздушный корабль. Они вонзали клювы в деревянную обивку, рвали парус, и всё норовили схватить кого-нибудь из друзей.

Когда Диме удалось ударить палкой птицу-предводителя по хвосту, она раскрыла клюв и истошно завопила:

– Иии-яяя-ккк!

– Так её, Дима, так! – Фиф как мог, отгонял от себя агрессивных птиц.

И вдруг одна из них, зажав в когтях колпак гномика, взмыла над кораблём. Фиф, крепко держась за колпак, с ужасом смотрел, как его друзья превращаются в маленькие точки. Птица продолжала набирать высоту. Казалось, она стремится к солнцу.

– Фиф, дружище! – услышал гномик голос Клыкастика.

– Отпусти колпак! – кричала Наташа.

– Ни за что! – твёрдо ответил Фиф. – Без колпака я похож на своего старшего братца. А он такой зануда, каких свет не видывал.

Птица разжала когти, Фиф камнем полетел вниз.

До палубы оставалось несколько метров, когда гномика подхватила птица-предводитель.

– Ии-яя-к! Ии-яя-к! – возликовала она, заполучив добычу.

– Немедленно меня отпусти! – потребовал Фиф.

Птица дважды облетела вокруг корабля, и направилась в сторону дымящихся скал. Остальные птицы, потеряв к друзьям интерес, последовали за своим предводителем.

– Они съедят Фифа, – услышал гномик слова Клыкастика.

– Меня нельзя есть, – брыкался Фиф, пытаясь достучаться до разума злобной птицы. – Я не съедобный! От меня у тебя будет несварение желудка. Правда-правда! Помню, наелся я как-то диких ягод, так мой бедный животик захворал на целых три дня. Меня отпаивали невкусной микстурой. И ещё таблетки заставили пить. А я на вкус намного хуже диких ягод. Неужели ты хочешь, чтобы тебя поили мерзкой микстурой?!