Мужик попросил закурить, ему, разумеется, дали.

– Может, за водочкой сбегать? – ехидно спросил кто-то из наших.

– Не отказался бы, – с каким-то странным, не вяжущимся с его обликом чувством собственного достоинства ответил бич.

Мы переглянулись.

– Что, папаша, не спится? Шел бы домой, поздно уже, – сказал ему Витька. – Живешь-то где, далеко?

Сидевшие с нами дамы отворачивались, картинно закатывая глаза и всем своим видом показывая, что незачем разговаривать с этим ничтожным человеческим существом. Но нашему чемпиону было, по-видимому, интересно.

– Далеко-о, – протянул бич, кивнув на ближайший террикон. – Там и обитаю. А что, зимой тепло – отвал согревает, и не только меня. Уголёк опять же среди породы встречается, наберёшь – людям продашь, на еду и питьё хватает.

Поясню, что породные отвалы, или терриконы, которыми покрыты все угольные регионы страны, а может, и мира, действительно источают тепло, поскольку в их недрах идет непрерывный процесс тления, покуда не выгорит весь уголь, перемешавшийся с породой во время её транспортировки в отвал. По-научному данный процесс называется пирометаморфизмом. Никто эти гигантские курганы, конечно, не поджигает специально, возгорание происходит само собой, непроизвольно. И так же неожиданно прекращается, когда иссякает топливо. А до тех пор люди, живущие по соседству, выискивают среди породы куски антрацита и используют этот бесплатно доставшийся уголёк для обогрева своих жилищ. Вот, оказывается, и бичи промышляют тем же.

– А где семья-то, папаша,.. а почему не работаешь? – никак не мог угомониться Виктор. – Не старый ведь ещё мужик.

Бич устало махнул рукой:

– Всё было, сынок, да утекло сквозь пальцы.

В подробности он вдаваться не стал, попросил ещё сигарету и перед тем, как уйти, произнёс загадочную фразу:

– Не пересекайте океаны ради людей, которые не пересекли бы ради вас и лужи. Спасибо, ребята, будьте здоровы!

Мы с Витькой переглянулись: ничего себе, вот так бич, какие перлы выдает! И понимай, как хочешь! Через несколько шагов он обернулся:

– Это не я придумал, ребята, это Фёдор Михайлович Достоевский сказал.

– А он не всегда был бичом, – словно читая мои мысли, промолвила одна из сидевших с нами подруг. – Он главным инженером на шахте работал, семью имел. Что потом произошло – никто не знает. Жена с детьми уехала, он запил и лишился должности. А затем вообще с шахты попёрли. Тогда он по дешевке продал дом, теперь вот живет в шалаше у отвала, пока уголь не весь выгорел.

Уже в общежитии, лёжа в постели, я повторил про себя: «Не пересекайте океаны…», и подумал: надо запомнить, здорово сказано! После чего тут же крепко и безмятежно заснул.

Месяц практики пролетел незаметно, и мы разъехались по домам, на каникулы. Я приглашал к себе Витьку, но он почему-то поехать не смог. В нашем маленьком городке мы наконец увиделись с Зойкой, она тоже приехала на каникулы из Москвы. В первый же вечер я позвонил ей по телефону:

– Давай завтра встретимся где-нибудь.

– Где?

– Ну, например, на пляже, ты ведь, наверное, ещё не успела позагорать?

– Ошибаешься, пока ты прохлаждался на шахте, я в поте лица приобретала загар.

– Да ты ведь только три дня назад приехала!

– Ну, ты же знаешь, как ко мне прилипает солнце, мгновенно.

– Зой, я утречком заскочу за тобой, и вместе поедем на пляж. Идёт?