Бармен закончил уборку и отправился немного поплавать, пока туристы еще спали. Писатель, шатаясь, добрел до своего временного жилища.

– Сдается в аренду отличный дом, на Острове неподалеку! – встретила его хозяйка дома, где он жил несколько месяцев. Она хотела поскорее избавиться от вечно пьяного жильца.

Каждый новый день писателя был похож на предыдущий, словно стопка пожелтевших от времени листов бумаги, на которых ничего не было написано. Ближе к обеду он просыпался, направлялся в бар, прихватив с собой кожаную сумку с блокнотом и ручками. Много раз обещал он себе приступить к работе над новой книгой, но мысли эти рассеивались к вечеру. Блокнот был обтянут натуральной, оливкового цвета кожей и закрывался на кнопку. Его листы были тёплого желтоватого оттенка, нелинованные. На нескольких страницах стояли жирные отпечатки пальцев писателя, безрезультатно несколько раз открывавших его.

В середине блокнота, словно черная дыра, зияла огромная клякса от сломанной ручки и схематичный рисунок: дом на берегу. Несколько раз он показывал его бармену, забывая, что тот уже много раз видел этот блокнот и слышал его обещание начать писать.

Денег, что заработал писатель от публикаций своих книг, хватило бы на несколько лет комфортной жизни, но он начал играть в карты и за месяц спустил больше половины своего состояния.

День за днём блокнот так и оставался лежать нетронутым в сумке, пока писатель заглушал свою печаль в баре.

Но однажды он пошел в него новым для себя маршрутом и встретил рукодельницу. Она тут же ускользнула и спряталась. А писатель замер на мгновение, словно молния пронзила его сердце. Он вспомнил утренний разговор с хозяйкой комнаты, которая предложила ему арендовать дом на Острове.

– Там много творческих людей жило. Быть может, там и вдохновение к вам вернётся. А комната эта, где вы живете, для рыбака или торговца больше подходит, кто на пару ночей в городе.

– Напиши мне адрес – посмотрю.

– Да, вот он, – протянула ему хозяйка небольшой клочок бумаги с адресом. – Вы же серьезный, уважаемый человек, там вам будет лучше.

А я сдам комнату какому-нибудь работяге и буду ждать вашу новую книгу.

– Спасибо, Лурдес! Спасибо, что веришь в меня.

Он достал из кармана обрывок с адресом дома и, дождавшись катера, отправился на Остров, чтобы осмотреть дом и договориться об аренде.

Так поселился писатель со своей приёмной дочерью в доме до семьи сёрфингиста. Позже он записал в своем дневнике.

«Писать – это тяжёлый труд. Я стал беспробудно пить. Пропало вдохновение. Надломленным и пустым приплыл я на Остров смотреть дом, сдававшийся в аренду. Когда договор аренды был подписан, я вернулся на материк и отыскал на улице бедную рукодельницу, просившую подаяние и вышивающую узоры на платке. Я посадил ее в свою старую яхту, купленную почти на последние деньги, накормил, напоил и взял с собой на Остров.

Она напоминала мне дочь. Что-то было магическое и теплое в её детском взгляде. Сила духа. Сила творчества. Сила жизни. Я странно жил и не так много добрых дел совершил, но, увидев эту девочку, почувствовал, что мимо пройти не могу.

Эти истории я написал на берегах Острова, в тёплых спокойных стенах дома, слушая бесконечные рассказы рукодельницы. Она оказалась настоящей мастерицей. Я оплатил ей обучение в Италии, выкупил дом на Острове, а спустя семь лет уехал дальше странствовать и писать. Каждый месяц я высылаю ей по истории, а она мне – эскизы своих новых работ.

Дом. Цунами. Художник. Рукодельница. Сёрфингист. Учительница танцев. Вид на Москву-реку. Садовник.

Эти новеллы я начал писать на Острове, а закончил уже в кругосветном плавании. Перед отъездом я пообещал дочери присылать по истории из каждой новой страны и просто жить, как бы ни было тяжело без побега в дурман алкоголя. Я думал, что я спас её тогда, подобрав на материке среди грязных хижин, но на самом деле – она воскресила меня своим внутренним светом и творческой силой, неуёмно рвущейся в мир через неё.