Всё это Стас вдруг вспомнил так ясно, стоя под душем, что ощутил непонятную тоску. Тоску по Анжеле и даже по острову. Выключив воду, он обернулся полотенцем вокруг бёдер и вышел из ванны.

Со стороны большого балкона, Стас услышал голоса и среди прочих, голос ребёнка, ему стало интересно, кто это мог прийти с утра. Пройдя в зал, он через тонкую занавеску посмотрел в окно, отделяющее балкон от зала. Увидев Таню, парень удивлённо поднял брови и усмехнулся. Девушка изменилась, ярко накрашенная, в короткой юбочке и открытой маечке, она и вела себя так, словно была у себя дома.

– Интересное явление, раньше вроде, поскромнее была, – подумал Стас, невольно сравнивая Таню с Анжелой.

Потом он перевёл взгляд на ребёнка, малыша, лет трёх, которого обнимала Наталья Егоровна и что-то ласково сюсюкала ему на ушко. Малыш хватал женщину за ухо и норовился сорвать с уха золотую серёжку. Но не это привлекло внимание Стаса, он усмехнулся и прошёл в свою комнату, быстро оделся и вышел на балкон. Увидев его, Таня, бесцеремонно бросилась ему на шею.

– Стас! Любимый мой! Как же я рада видеть тебя! Сколько слёз я пролила, думая, что ты погиб, – восклицала Таня, но Стас, тут же схватив её за руки, разжал её объятия и попросил сесть.

– Стас? Ну ты чего? Смотри, это наш сын, наш Сашенька. Санечка? Иди к папе, – продолжала Таня.

Стас посмотрел на ребёнка, который обнял Наталью Егоровну и с испугом смотрел на него. Стас видел, что малыш очень похож на парня из Казахстана, который в тот год приезжал в Одессу к родственникам, Стас даже имя его запомнил, Берген, он часто видел Таню в его обществе. Она, правда, отшучивалась, говоря, что они лишь друзья и он всё равно скоро уедет в Алма-Ату.

– Значит Берген всё же оставил после себя этого мальчика, то бишь сына, а сам свалил в Казахстан? Тань, кому ты хочешь лапшу на уши повесить, а? Думаешь я поверю, что это мой сын? За кого ты меня держишь? Ладно родители, они внуку рады, но мне бы могла не врать, – засмеявшись, произнёс Стас, отпуская руки девушки.

Наталья Егоровна и Виталий Романович оторопело смотрели на Стаса. Хотя Виталий Романович и заметил, что у ребёнка скорее азиатские черты лица, но кто знает, подумал тогда мужчина, может в роду у девушки были азиаты. А спрашивать он посчитал неуместным и бестактным, ведь она твёрдо заявила, что Сашенька – сын Стаса и он даже знал о ребёнке. Что ж, Виталий Романович поверил, конечно, такое воспитание у него было. Как сказала Таня родителям Стаса, что она ему сказала о ребёнке перед его отъездом и якобы, он сказал, что как только вернётся с кругосветки, они сразу поженятся. При словах Стаса, Таня побледнела и сев на диван, обняла сына.

– Санечка, иди к маме, сынок. Твой папа не хочет взять тебя на руки, – сказала девушка, растерянно глядя на Стаса и его родителей.

– Стас, сынок? Ну что ты такое говоришь? Быть может, у Тани в роду были азиаты? – подойдя к сыну, сказал Виталий Романович.

– Папа! Ну какой род? Ладно, Татьяна, сознавайся давай, знаешь ведь, что я прав и не приму чужого ребёнка. Может быть, тебе правильнее было бы поехать в Алма – Ату и сообщить Бергену о его сыне? – сказал Стас, подходя к девушке.

– Ну да! Это ребёнок Бергена, ты прав. Но…когда сообщили, что лайнер, на котором ты отплыл, через неделю потерпел крушение и потонул…ты знаешь, я говорила тебе, что беременна. Правда я думала, что ребёнок от тебя, Стас, честное слово. Твои родители от горя чуть с ума не сошли, вот я и подумала, что если сообщу им о внуке, им легче станет. Стас? Но ведь ребёнок ни при чём! Прошу тебя, мы же с тобой хотели пожениться, – схватив Стаса за руку, с мольбой говорила Татьяна.