– Папочка, папочка…прости меня…простите меня… мамочка… – бормотала Анжела, не в силах говорить.

– Главное, ты вернулась живая. Не плачь, дочка, – вытирая ладонью лицо дочери от слёз, говорил старик.

– Теперь я никогда тебя не оставлю, папочка. Ты только поправляйся. Вставай, что же мы на полу сидим, вставай, папочка, – вставая сама и помогая отцу подняться, сказала Анжела.

Владимир Владимирович быстро взял старика под руку, Дмитрий Иванович с удивлением взглянул на него.

– Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Звягинцев Владимир Владимирович, капитан второго ранга, – представился капитан, глядя на худощавого старика со светлыми, седыми волосами, совсем не похожего на дочь.

– Здравствуйте, молодой человек, вижу по форме и регалиям. Спасибо, я сам, – сказал Дмитрий Иванович, но руки не отнял.

Они вошли в палату, посадили старика на кровать и Анжела села рядом с ним, обняв его руку и прижимаясь к плечу.

– Я вас оставлю. Скоро вернусь, – сказал Владимир Владимирович и направился к выходу, решив поговорить с врачом.

– Анжела, дочка? Как же ты изменилась. Если бы мама увидела тебя…но где же ты была все эти годы? Ведь нам сообщили, что корабль потерпел крушение и все пассажиры и экипаж погибли. Что нам пришлось пережить тогда… – сказал Дмитрий Иванович.

– Папочка…я всё расскажу тебе, всё расскажу… – невольно тронув свой живот, произнесла Анжела.

Стас совершенно забыл о Тане, да и как он мог помнить её? Мимолётная связь, ничего для него не значащая…да и были они вместе близки всего-то пару раз, а тут ребёнок.

– Разберёмся, ладно, поехали домой, ужасно по дому соскучился, – сказал Стас и посмотрел в сторону, где стояла машина отца.

Сев в машину, они втроём поехали домой. Наталья Егоровна, сев на заднее сидение, обнимала сына за шею, прижималась к нему, сидевшему впереди рядом с отцом. Отец раньше часто давал ему свою машину, потом сказал, что как только Стас закончит институт, он её ему подарит.

– Меня всё равно служебная машина возит, права у тебя есть. Так что, как только возьмёшь диплом, оформлю машину на твоё имя, – перед самым отъездом в кругосветное путешествие, сказал отец.

Сейчас же, он даже не предложил сыну сесть за руль. Может просто боялся, всё-таки тот четыре года не водил автомобиль. Стас был не в обиде, зная, как родители любят его. Домой приехали под утро, конечно же, все устали.

– Хорошо, что ты не стал отвечать на вопросы журналистов, они такие дотошные! Иначе, завтра с утра названивали бы с вопросами друзья и знакомые. Сейчас ты устал, ложись, поспи, – сказал Виталий Романович, легонько хлопая сына по плечу, когда они вошли в квартиру, поставив машину в гараж.

– Может ты есть хочешь? Я бы ужин согрела, – ласково поглаживая Стаса по плечу и груди, спросила Наталья Егоровна.

– Нас накормили на корабле. Не хочу, спасибо. Утром поем твоих горячих оладушек, мамочка, – целуя мать в щёчку, сказал Стас.

Но сказав это, парень вспомнил Анжелу и сердце его непонятно сжалось.

– Нужно найти её через справочное бюро, как же…а, Митрофанова Анджела…ммм…как же… а, Дмитриевна, пятьдесят седьмого года рождения… Хорошо, что запомнил, – подумал Стас, проходя по комнатам и разглядывая всё вокруг, словно впервые видел свою квартиру.

Родители ему не мешали, понимая его состояние. Стас вошёл в свою комнату, лёг на кровать и закрыл глаза. Утром его разбудил звонок в дверь. Поднявшись, он вышел из своей комнаты и прошёл в ванную. Мама повесила для него чистое полотенце, раздевшись, он встал под душ.

Как часто, живя на острове, Стас мечтал оказаться дома и вот так, просто встать под душ и мыться душистым мылом. Сейчас, напротив, парень вспомнил, как нырял с Анжелой в озеро, плавая с ней нагишом, как они вдвоём ныряли в океане и ловили футболкой рыбу. Он вспоминал, какой смышлёной она была и как часто спасала его от смерти. Он вспомнил, как она, надрезав рану от укуса змеи, высасывала яд, потом обрабатывала рану. А когда он температурил, она, раздевшись донага, грела его своим телом…