Но даже если дом разрушил именно он, сейчас всё было иначе, не как в Занудшире. Ведь он спас Нигденкс. Но обступившая его разъярённая толпа так не думала. Все кричали на него, и, хотя Баркли не понимал ни слова, он всё равно задрожал под этим свирепым шквалом.

– Его вина? – заспорил Тэдж с другим жителем через дорогу. – Да если бы не он, вся ваша жалкая деревня сейчас бы выглядела точно так же!

На памяти Баркли, Тэдж ещё никогда за него не заступался, но сейчас он был слишком расстроен, чтобы испытать благодарность. Потому что Тэдж был прав. Жители Нигденкса должны были сказать ему спасибо, но вместо этого их недоверие к чудологам, скорее всего, только усугубилось.

Что-то ударило Баркли по спине, и, опустив взгляд, он увидел покатившееся по земле гнилое крабовое яблоко. Кто-то бросил им в него, совсем как в Занудшире.

Толпа расступилась, пропуская Руну.

– Идёмте. Нам явно тут не рады. И нам ещё нужно найти транспорт до Моря, пока этот шторм не налетел.

Даже если у деревенских были в запасе другие гнилые фрукты, они не осмелились швыряться ими в Баркли, пока тот шёл рядом с Руной. Она отвела его, Виолу и Тэджа назад к пляжу, где на пирсе их ждали чудолог с Яшей.

– Выше нос, парень, – сказал мужчина Баркли. – Ты справился с целой стаей, чего мне бы ни за что не удалось.

– А вы кто? – спросила Руна, внимательно всматриваясь в мужчину, будто пыталась вспомнить, где могла его видеть.

– Эдвин Ласк, – элегантно взмахнул он одной рукой, представляясь, а второй придерживая обрывки рубашки. – А это мой ученик Яша Робинович. Мы тоже ищем транспорт до Моря. – Он глянул вверх, на быстро растекающиеся по небу тёмные тучи. – Хотя погода, похоже, к тому не располагает.

– Вы знаете морской язык? А то у него проблемы с дипломатией, – Руна бросила недовольный взгляд на Тэджа.

Тот возмущённо насупился.

– Боюсь, моих познаний хватит разве что на заказ в таверне, – ответил Эдвин.

– Пойдёт, – проворчала Руна и, дав ему знак следовать за ней, потащила Тэджа за рукав свитера дальше по пирсу.

Баркли с тоской уставился в воду. Может, если бы он лучше контролировал свою магию, ему бы удалось изменить отношение местных к чудологам. С другой стороны, занудширские прогнали его, хотя он прожил там всю жизнь. Что, если его мечтам было не суждено осуществиться?

– Ой, да не куксись ты так, – заметила его понурый вид Виола. – Эти бесполеземцы ни за что бы тебя не поблагодарили, что бы ты ни сделал.

– Я считаю, у тебя очень мощная магия, – совершенно серьёзно сказал Яша. – Ты давно в учениках?

– С середины зимы, – вместо него ответила Виола, но Баркли был не против: сейчас он был не в настроении болтать. – А ты?

– Около года. Я начал, когда мне исполнилось одиннадцать.

– О! А я начала… – Виола оборвала себя на полуслове и неловко кашлянула. Прежде чем она стала ученицей Руны, у неё был другой мастер – Сирил Харлоу, злейший конкурент Руны. Но Сирил исключил Виолу, и для неё это была больная тема. – В смысле, ты наверняка знаешь и умеешь куда больше нашего. Меня, кстати, зовут Виола. Виола Дюмон. А это Баркли Торн…

– Дюмон, как Леопольд Дюмон? Верховный чудолог?

Виола смущённо кивнула:

– Он мой папа, да.

– Я слышал, у него три чудища мифического класса, – с сомнением протянул Яша. – Это правда?

«Он вообще моё имя услышал?» – подумал Баркли, стараясь не обижаться. Понятно, что Виола была куда более интересной персоной: её отец стоял во главе всех чудологов, а Баркли был простым мальчиком из Бесполеземья, едва способным применять магию, не круша всё вокруг.

Оставив их болтать в своё удовольствие, он плюхнулся на песок. Больше всего на свете сейчас ему хотелось побежать с Корнем, так быстро, что они станут едины с ветром и все проблемы останутся позади. Но с Нигденкса хватит потрясений на один день.