Максим устроился на краю кровати, поставив поднос с едой между ними. Лампа в плетёном абажуре отбрасывала тёплый, будто медовый свет, делая всю сцену почти интимной – несмотря на пластиковые контейнеры и ложку, застрявшую в рисе.

– Ну что, мадам, – сказал он с лёгкой улыбкой, – будете пробовать сюрприз от шефа с элементами кулинарной интриги? Это, по-моему, или рыба, или инопланетянин в соусе терияки.

– Возможно, и то и другое, – отозвалась я, разглядывая подозрительное блюдо. – Хотя с таким количеством лапок это, скорее всего, карамелизированный таракан. Очень… по-островному.

Он рассмеялся. Смех у него был тёплый, низкий, успокаивающий – как те самые волны за стеклянными дверьми. Мы поужинали в странном балансе между молчанием и поддразниванием, будто стараясь не слишком задеть тонкую грань, которую оба ощущали – даже если не называли её вслух.

Я заметила, как его взгляд на мгновение скользнул по просторной кровати с балдахином, прежде чем он быстро вернулся к своему рису. Я тоже невольно посмотрела в ту же сторону.

– Странно, – произнесла я, – не думала, что когда-нибудь услышу фразу «ваш номер – медовый» в сочетании с деловой поездкой. Наверное, вселенная решила немного подшутить.

– Вселенная, может, и шутит, – сказал Максим, – но признаю, кровать внушительная. Можно устроить целый пикник..

– Да, только вряд ли по уставу проекта прописана пункт «совместный сон под фуксией», – пробормотала я, отворачиваясь к окну.

Он кивнул, вздыхая.

– Ты права. Всё это, – он обвёл рукой пространство вокруг, – прекрасно. Но… немного неправильно.

Мы замолчали. Я притворилась, будто тщательно выбираю фрукт из корзины, а он занялся откупориванием бутылочки с соком. Оба, очевидно, не знали, как вести себя с этой внезапной близостью – физической и эмоциональной.

– Я переночую на платформе, – сказал он. – Синоптики обещали тёплую ночь. И, честно, после перелёта мне нужен воздух.

Я подняла на него глаза. Он говорил легко, даже чуть насмешливо, но в этой легкости ощущалась щепотка деликатности – он старался снять напряжение. Мне хотелось предложить ему остаться. Огромная кровать, столько подушек – места хватит. Но голос мамы где-то внутри шипел о приличии.

– Тебе точно будет удобно? – спросила я мягко. – Могу поспать на шезлонге. Таких как я на него две поместятся.

Он усмехнулся, уже накидывая на плечо плед, лежавший на кресле.

– Я когда-то спал в гамаке между двумя кактусами в пустыне. После этого я способен заснуть даже на бамбуковом мосту. Так что – всё отлично.

Он подошёл к дверям, но прежде чем выйти, задержался на мгновение и посмотрел на меня. В его взгляде скользнула та самая тень, которую я уже начинала узнавать – и, пожалуй, ждать. Что-то непроизнесённое, тёплое, но сдержанное.

– Спокойной ночи, Стейси.

Я чуть улыбнулась.

– Спокойной, Максим.

Он скрылся на террасе. Сквозь ткань балдахина доносился мерный шум прибоя, и ночь словно мягко обняла домик. Я осталась на этой безупречно застеленной, почти смешной своей романтичностью кровати – одна. И впервые за долгое время одиночество не казалось мне пустым. Оно было наполнено чем-то новым, неизвестным. Или кем-то.

Глава 7. Под луной

Я проснулась среди ночи – комната была окутана серыми тенями, лишь слабый свет луны просачивался сквозь плотные белые гардины. Было непривычно тихо. Я перевернулась на бок и скользнула взглядом по панорамному окну, за которым виднелся пляж. Платформа казалась пустой. Максима нигде не было.

Сердце сжалось – где он? Всё ли с ним в порядке? Может, его искусали комары… Или он замёрз. Или… на него напал островной хищник? Есть ли на этом острове львы? Глупо, конечно, но в голову лезли только худшие сценарии.