«Бедная! По ней заметно, что она устала!» – подумала я, когда нашла Таню. Она сидела с выпрямленной спиной и немного приподнятой головой, как будто высматривала что-то перед собой, но, при этом, ее глаза были закрыты. Положение ее тела мало напоминало спящего человека, и только закрытые глаза и полная неподвижность выдавали, что она находилась в состоянии глубокого сна, несмотря на включенное в салоне освещение и шумевших пассажиров. Я не стала тревожить ее спокойствие и просто прошла дальше, пользуясь возможностью воспользоваться туалетной комнатой.

Джакарта встретила нас большим количеством ночных огней и пробками. Пока за окном машины пролетали непривычные пейзажи азиатского мегаполиса, мы с Таней тщетно пытались завязать разговор с водителем, которого моя подруга Пим, живущая в Джакарте, отправила за нами в аэропорт. Я попыталась взять инициативу налаживания разговора на себя, но водитель настолько плохо и невпопад отвечал на ломаном английском, постоянно повторяя «Мисс Пим», что это казалось наивным и практически невозможным. Но когда в разговор вступила Таня, говоря на ломанном русском-английском, они начали магическим образом понимать друг друга. Я начала подыгрывать им, утрируя свой акцент и используя простейшие фразы с намеренными ошибками, и моя игра позволила мне влиться в их какой-никакой разговор ни о чем.

Наконец, машина снизила скорость и свернула на небольшую улочку, проезжая мимо высоких небоскрёбов, которые я часто видела на фотографиях азиатских бизнес-кварталов. Я выпала из разговора с водителем, прикованная тем, что происходило на улице: прямо у подножия прекрасных глянцевых небоскрёбов кипела настоящая ночная жизнь с множеством убогих жилищ и киосков, продающих еду. Это выглядело настолько контрастно и экзотично, что я не могла поверить своим глазам. Но мое удивление длилось не долго, так как через пару минут наша машина свернула во двор и подъехала к воротам.

– Слушай, это все так интересно! – сказала Таня. – Я даже не представляю, что нас ждёт дальше!

– Ты успела оценить кипящую ночную жизнь?

– Да, выглядит забавно. Интересно, а это безопасно для жизни есть всю эту еду, которую продают? Надо будет спросить у твоей подружки. Напомни мне, пожалуйста, как ее зовут?

– Пим, – ответила я, наблюдая за тем, как водитель открывает ворота и возвращается к машине.

– Интересное имя… – протянула Таня.

Когда мы начали выходить из машины, открылась входная дверь невысокого белого домика, и на пороге появилась Пим. Она сказала что-то по-индонезийски водителю, который послушно и утвердительно заказал головой и начал доставать из багажника наши чемоданы.

– Наконец-то!!! – радостно закричала Пим, протягивая руки, чтобы обнять меня. – Я до последнего не верила, что ты приедешь ко мне!

– Я очень соскучилась! – так же радостно ответила я. – А вот и моя подруга, – указала я на Таню, которая находилась в легком замешательстве от того, что не понимала но слова.

– Как тебя зовут? – спросила Пим Таню.

– Она спрашивает, как меня зовут, да? – спросила меня Таня по-русски с испуганными глазами.

– Да-да, – улыбнулась я.

– Меня зовут Таня, – медленно по-английски сказала Таня и тут же снова по-русски обратилась ко мне, – а как сказать «приятно познакомиться»?

– Nice to meet you, – перевела я.

– Nice to meet you! – послушно повторила Таня, а затем добавила, – Пим!

Пим довольно засмеялась, а Таня начала с присущей ей эмоциональностью радоваться: «Меня понимают! Меня понимают! Ура! Спасибо, господи!».

Оказалось, что вход в дом начинался не с коридора, а с просторной кухни, в которой нас встретили две симпатичные девушки чисто азиатской внешности. По запаху еды и беспорядку, свойственному кулинарному процессу, было понятно, что девушки готовились к нашему приезду: на столешнице стояли тарелки с диковинными закусками, на сковородке шипело масло, на разделочной доске лежали недорезанные овощи. Пим быстро представила нас своим подружкам и сказала, что мы можем начать наш поздний ужин, как только она покажет нам комнату, в которой мы должны были ночевать. Выйдя из кухни, мы остановились возле невысокой лестницы, которая вела на второй этаж, с которого слышались мужские голоса и звук работающего телевизора.