– К чему эти содрогания, госпожа Полли? Вам нужно будет просто предстать перед судом в качестве защитницы Хан-Суфа. Чистая формальность. Я даю вам слово, что в ближайшее время устрою вам встречу с императором. – чувствуя себя победителем, Мэр-Дал торжествующе расплылся в улыбке.

Хмырь…

Хорош, чертяка!

Но хмырь. Тьфу на него.

Ну ничего, он ещё не знает, кого разбудил во мне своими переговорными способностями! Дипломат из него никакущий.

– А вот учить меня, как делать мою работу, не нужно. Я не привыкла сливать свои дела. Всего доброго, господин старший инквизитор! – горделиво расправив плечи и смерив Мэр-Дала уничижительным взглядом, я всё же оставила последнее слово за собой, с удовольствием отметив, как с привлекательного лица сползает улыбка.

А дело-то оказалось колоритное. И калорийное! Пока изучала, вносила отдельные правки, дополнения, разъяснения для себя и попросту представляла весь этот бедлам, схомячила ужин, который думала, что и не осилю.

Извращённая версия Ромео и Джульетты на местный лад – именно так я пыталась себя успокоить, обеляя своего подзащитного, которого в глаза ещё не видела. Так было проще и легче. Для совести и душевного спокойствия.

Что имелось на сегодняшний день? Двое молодых людей состояли в традиционных отношениях, не подтверждённых официально, по человеческим меркам. Тому свидетельствовали признательные показания идиота Хан-Суфа и родителей Дерии – жертвы. Незадача была в том, что человеческие мерки здесь не канали, ведь подозреваемым был некромант, который не имел права вступать в связь с человеком. И по тем меркам, и по другим, вывода два: усатый выкормыш выбил из него эти признательные показания, как пытался это сделать со мной: ну и да, мой подзащитный – идиот. К своему неудовольствию, я склонялась ко второму.

Запретная любовь. Возможно, первая. Юная. Сюда же эмоциональные качели, невозможность быть вместе. Не выдержала молоденькая дурочка и, услышав из уст любимого горькую правду о том, что будущего у их чувств и союза нет, наложила на себя руки. Испила яду и ушла к праотцам с именем любимого на устах…

Гадость какая! Чтобы я, чтобы вот так? Да никогда! Высшая степень безумия – вредить самой себе.

Наша извращённая версия Ромео, прознав о смерти своей возлюбленной, не придумал ничего лучше, чем проникнуть на кладбище и поднять Дерию. Тут, признаюсь, у меня уже волосы на голове шевелиться начали не от сквозняка, гуляющего в моей комнате.

Я нечисть встречала редко, а зомби – единожды, но ни разу мне это не понравилось. Нечисть ещё ладно, коль не по твою душу пришла, безучастным, а главное, целым, остаться проще простого, а вот зомби… Внешний вид жуткий, запах зловонный, интеллект на минимуме, инстинкты животного, самосохранения отсутствует напрочь – это уже не человек, это движимый вливаемой некромантом жизненной силой в мёртвое туловище монстр.

Не просто так же, как у кого война у границ начинается, так туда первыми войска нечисти, нежити и зомби отправляют, под руководством некромантов? Не просто. Не люди это уже – сдерживающая сила, инструмент некромантов.

Или нет?

В деле о воскрешении были свидетельские показания смотрителя кладбища, где была захоронена Дерия. Жаро Кьег не видел самого процесса поднятия мертвеца из могилы. Прямого доказательства вины моего подзащитного как бы и не было. Но смотритель столкнулся с зомбой, признав в ней захороненную днём девушку. А вот уже у её могилы смотритель и увидел Хан-Суфа.

Ну, мой идиот хоть здесь не подкачал. Ушёл в отказ. Отрицал вину полностью. Не признавал, что нарушил закон, вздумав поднимать мёртвых и осквернять могилы и светлую память об усопших, будучи студентом и не имея должных разрешений.