«Неужели и правда, живое?» — с благоговением подумала я.

Застыла. Сердце взволнованно ускорило свой ритм. Пока мои веки не прикрылись, пока я не моргнула, я готова была поклясться, что видела на яблоне, прямо перед собой, будто бы зелёную завесу тумана. Я видела её даже боковым зрением на колодце и она маячила впереди, вдалеке, неподалёку ворот. Но стоило моргнуть, как всё исчезло.

Убрав руку от деревца, я шумно сглотнула и уставилась на Хранителя:

— Я, кажется, только что какой-то дзен поймала. — ошарашенно выдохнула.

— Кого поймала? — котяра ну очень активно завертел головой. — Где? Как?

Тихонько хмыкнув, я не удержалась от остринки:

— Оборот речи это такой. Кляксы, пятна какие-то увидела, пока тупила у дерева. Поймала дзен. — повторила и поучительно оттопырила указательный палец. — Но лучше бы я поймала ворьё, которое спёрло мою еду!

Халл снова недовольно засопел:

— Опять ты за своё. Переполошила только зазря.

Взмахнув лейкой, я двинулась к колодцу, а заодно и к Хранителю.

— Я с тебя в шоке, правда. — не могла не признать я. — Это лицемерие и твоя двуличность уже начинают раздражать. — с раздражением пробурчала, принявшись опускать цепь с ведром в колодец.

— О чём ты толкуешь, не пойму?

— Да всё о том же. Значит, как угодья возродить, сад пробудить, так я ведьма и должна к себе и своему сердцу прислушиваться, и вообще, всё мне по силам, все в меня верят, понимаешь ли… — после заветного «плюх», я выдержала небольшую паузу и заговорила, когда уже начала тащить ведро воды наверх, — А когда говорю, что еду спёрли, что здесь где-то вор ходил, так никто мне не верит. Это двойные стандарты называется, Дымок. Это обидно.

— Ты хоть и ведьма, Алисия, а ведьма юная, необученная. Слепой котёнок. Сайс верно сказал, дай себе время. — очень спокойно изрёк котяра.

— Ага. Вот бы Сайс ещё всё же раздобыл чего поесть. Чувствую, с такими физическими нагрузками, я без еды отсюда… это… сгину раньше времени, в общем.

Не хотелось тратить силы на очередные споры и новый заход на ругань с Дымком. У него своя правда, у меня своя. Я от своей версии произошедшего не откажусь ни при каких обстоятельствах. Я так чувствовала, в конце концов. Просто сейчас для этого не время. Закончу с садом, прибью фанеру к какой-нибудь палке, будет мне и оружие для самозащиты, с которым я буду спать, ей-богу, и инструмент для какой-никакой уборки. Долбану хорошенько того, кто попробует ко мне и моей еде сунуться ещё раз и Дымка самого, как котёнка, носом в вора натыкаю.

19. Глава 19

Водица помогала. Я носилась как угорелая, сначала с лейкой по так называемому саду, потом с камнем вокруг замка, выискивая подходящую палку, к которой можно было бы приколотить фанеру, а вот уже в спальне эффект бодрящей воды, как я её для себя окрестила, начал угасать.

Инструмент у меня получился, если честно, так себе. Ржавые гвозди плохо загонялись в дерево. Ещё и камнем-то. Из-за того, что их часть затупела и безбожно проржавела у меня и не один лист фанеры ушёл. Соорудила себе такую лопату, что её можно было даже в ход как оружие не пускать. Просто показывать недоброжелателям.

К толстой палке, у фанеры, было столько гвоздей из банки приколочено, что выглядела сия конструкция кошмарно. Гвоздодёра не было, молотка тоже, а ржавые гвозди, зараза, то и дело сгибались или ломались. И ни туда их, и ни сюда. К концу работы моя лопата стала дикобразом — с торчащими обломками гвоздей. Они уже даже не сгибались, ибо некуда было.

Перерасход гвоздей, конечно, был бешеный, но я старалась об этом не думать. Очень надеялась, что они мне больше вообще никогда не понадобятся.