Я не мог ничего сказать и не знал, как проявить сочувствие. Просто встал, налил горячего чаю и достал пирожок с вареньем.

– Мне бы перекантоваться, пару дней, – извиняющимся тоном начал Сеня. – Как деньги придут, я сниму квартиру, а пока деваться просто некуда. Все друзья-то те, с кем я по экспедициям, не местные. А в городе тебя только и знаю.

– Да живи, мои в отъезде. Хочешь, в зале постелю, но диван здесь не очень удобный, а хочешь, ложись на кровать брата.

Я пошёл в нашу с братом комнату, расстелил постель. Вынул из шкафа свои спортивные штаны и футболку, из комода достал полотенце и всё отнёс в ванную комнату.

– Сеня, – войдя в кухню, я слегка потряс его за плечо, – я там в ванной положил одежду и полотенце. Умывайся, переодевайся и ложись. Я всё приготовил.

Он как-то обречённо встал и шаркающей походкой направился в ванную. Минут через пять я уже слышал, как из душа льётся вода. Когда Сеня вышел, то выглядел значительно лучше, только борода топорщилась в разные стороны. Он лёг, отвернулся к стене и, мне показалось, заснул.

Тихо выключив свет, я вышел на кухню. Навёл там порядок, убрал в холодильник продукты со стола. Вылил уже холодный чай, к которому Сеня так и не притронулся, и пошёл в ванную.

Умываясь, я размышлял над отношениями между мужчиной и женщиной. Конечно, у меня ещё серьёзных не было ни разу, но чёткое представление о том, как должно быть, имелось определённо. Про своего отца я мало что знал. Эта тема в нашей семье была табу.

Вернувшись в комнату, взял книгу с полки и включил лампу у своей кровати.

– А знаешь, – заговорил Сеня, слегка меня напугав, – может, это и к лучшему. Я, конечно, чем дальше мы уезжали от места раскопок, тем лучше себя чувствовал, и пальцы даже немного перестали отекать. Но работник из меня сейчас никудышный. А ей нужно детей растить.

И опять я не знал, что ответить. Пробурчал что-то неопределённое и открыл книгу.

Утром Оля расспросила маму про магазины, в которых можно купить нитки мулине. Мама удивилась, ведь дочь никогда не проявляла желания ни шить, ни вязать, но в подробностях рассказала, где продаются самые лучшие. Её близкая подруга была помешана на вышивании картин.

Выходя на улицу, Оля сложила в сумку блокнот, цветные карандаши и пару ручек. Она должна всё зафиксировать и понять. Ведь есть же какая-то система во всём этом? Какая-то своя логика.

Выбежав из дома на ближайший перекрёсток, она встала, достала блокнот и присмотрелась. Недалеко проходила только одна струна, синего цвета. В блокноте Оля нарисовала перекрёсток, углы домов, записала точный адрес и синим карандашом провела линию. И так до самого магазина она останавливалась на каждом перекрёстке и делала такие записи. На каких-то перекрёстках не было ни одной струны, а вот в сторону завода тянулись сразу несколько.

Магазин был действительно огромным и интересным. Она никогда прежде не посещала магазины для творчества. Чего здесь только не было! Оля бродила между полок, разглядывала разные пуговицы, бусины, отрезки ткани и много всего, о чём она не имела ни малейшего понятия. Вот и мулине. Она долго и придирчиво выбирала цвета, вспоминая оттенки всех видимых ей нитей-струн. Какие-то цвета придётся составлять, переплетая нити разных цветов. Но она это сделает. Уж если она решила, её не остановить. Ещё купила несколько коробок швейных булавок с цветными шариками на конце.

Вернувшись домой, Оля повесила на стену карту города. Воткнула булавки в места, где были Двери, и попробовала растянуть нити. Только вот она нашла пока только две Двери, соединённые между собой. А в остальном нити устремлялись куда-то по прямой, и она могла отметить только их начало.