Лунный свет уже начал заливать всё вокруг, и её любимой бабушке становилось лучше. Оля видела, как распрямилась её спина, а движения вновь стали, как и раньше, быстры и уверенны. Видела, как легко она встала и, уперев руки в бока, оглядывала своё приусадебное хозяйство.

На улице стало прохладнее, и они вернулись в дом. Пили чай на кухоньке, разговаривали о пустяках, даже смеялись. И Оле стало совсем легко на душе. Как будто ничего плохого не происходило, и всё, что было, – всего лишь наваждение. Затем, утомившись от всего пережитого, она пошла спать. Бабушка, как всегда, накрыла её одеялом, погладила по голове и задёрнула окно, чтобы лунный свет не мешал внучке спать.

Оля проснулась. Она выспалась и чувствовала себя прекрасно. Солнце светило ярко, наполняя всю комнату своим тёплым светом даже через задёрнутую штору.

– Бабушка! – по привычке позвала она. А затем, вспомнив, что было вчера, накрыла голову подушкой и попыталась отогнать мысли, которые тяжёлым воспоминанием стучали где-то в висках.

«Нет. Нет. Нет. Я ни о чём не хочу думать», – уговаривала она себя. Но от мыслей не сбежать. Резко сев, она откинула подушку, та на секунду зависла на краю постели и медленно перевалилась на пол. Оля ещё минут пять никак не могла найти в себе смелость спустить ноги с кровати…

Обойдя весь дом, она не увидела ни бабушки, ни большого узелка, всегда лежавшего на лавке у печки. Что в нём было, она не знала. Просто он всегда там лежал, сколько она себя помнила. Услышав какой-то плач на улице, Оля выбежала на крыльцо. Нигде никого не было видно. Только то тут, то там она слышала всхлипывания и тихие подвывания. Оглядевшись, она убедилась, что ничего не изменилось. Всё было так же, как и вчера. Даже Дверь под яблоней всё так же мерцала, и видела она её так же отчетливо. Но ощущение, что изменилось буквально всё, её не оставляло. Оля вспомнила про Дверь за огородом и, не надевая шлёпки, кинулась туда. Бежала, не обращая внимания на ветки, цепляющие одежду и царапающие руки, на камни, то и дело подворачивающиеся под ноги. Только подбежав вплотную к кустам крыжовника, она остановилась. Двери не было. Оля протянула руку вперёд и прощупала всё пространство, не веря своим глазам. Тут она вспомнила слова бабушки, которые почти не слушала вчера, радуясь за себя. Ноги стали как ватные, она опустилась на землю прямо там, под колючим кустом, и разрыдалась. Плакала, обхватив руками коленки и опустив на них голову. Безысходность, одиночество, боль потери – всё слилось в один непрерывный поток слёз. Только вот они не приносили облегчения, а рождали глубоко в груди серый разрастающийся комок тоски. Через некоторое время слёзы иссякли. Опираясь на руку, она приподнялась и сквозь пелену всё ещё стоящих в глазах слёз увидела на колючей ветке бабушкин амулет, который та никогда не снимала. Взяв его и прижав к груди, Оля пошла к дому. Слёзы опять покатились по щекам.

Зайдя в дом, она быстро собрала свой рюкзак. Бабушкин амулет сунула в карман джинсов. Выйдя на крыльцо, она плотно прикрыла дверь, которая всё никак не хотела вставать на место. А затем побежала. Побежала подальше от горя, от дома, от себя самой. Оля не замечала ни стоящей тишины вокруг, ни даже того, что не было ветра, вечно играющего с листьями. «Я уеду. И всё как-нибудь наладится. Вечером идёт поезд, я обязательно на него попаду, а потом буду дома – и всё будет хорошо, – уговаривала она себя. – Осталось только преодолеть небольшой лесок, а там цивилизация – и сразу всё станет как прежде».

Оля устала, но перейти на шаг не решалась. Впереди, уже совсем рядом, виднелась кромка лесочка. Вдруг её отшвырнуло назад, она еле удержалась на ногах, раскинув руки в разные стороны и хватаясь за воздух, чтобы не упасть. В глазах потемнело. Время остановилось. Когда зрение наконец к ней вернулось, она увидела перед собой плотное облако тумана. Прямо из него к ней тянулась человеческая рука неестественного синего цвета. Оля не могла пошевелиться и только наблюдала, как эта рука медленно приблизилась, вошла в её грудь, словно та была просто воздухом, и вытащила из неё какой-то маленький блестящий предмет. Рука так же медленно исчезла в облаке, и туман рассеялся. В тот же момент всё вернулось, включая возможность шевелиться и чувствовать. Её накрыла боль. Оля упала на колени и схватилась за грудь. Ей казалось, что из неё вынули сердце и она вот-вот умрёт.