– Я и мои братья тоже слышали о Митти от вашей дочери…

Старший брат не успел договорить, как вдруг тревожно заржали привязанные снаружи кони, юноши выбежали из дома, вокруг никого не было видно, но кони рвались с привязи, вставали на дыбы. С неба спустился огромный джинн и грозно спросил:

– Что за незваные гости к нам пожаловали? Сейчас я превращу вас в пыль!

Он расхохотался, да так громко, что затряслись горы и посыпались вниз камни. Сафана, выйдя из дома, воскликнула:

– Где же ты пропадал так долго?

Братья с удивлением увидели, что маленькая девочка совсем не испугалась страшного великана и даже разговаривала с ним на равных; конечно, юноши тоже были не робкого десятка, но при виде этого исполина им было как-то не по себе, хотя если бы джинн попытался обидеть девочку, они, не раздумывая, бросились на ее защиту, но джинн, по всей видимости, и не собирался ее обижать, а наоборот, весело хохотал. И братья догадались, что это и есть Митти. Сафана подняла голову и с укоризной сказала:

–Вот ты все шутишь, а меня чуть не украли сегодня, хорошо, джигиты отбили, спасли меня.

Джинн сразу стал серьезным и, превратившись в человека, вошел в доме. Перед братьями предстал высокий юноша лет шестнадцати. Большие зеленые глаза приветливо смотрели на юношей, но в этих глазах, несмотря на всю серьезность положения, прыгали задорные искорки веселости, а губы то и дело норовили расплыться в улыбке. Мать Сафаны, видя, что Митти вот-вот прыснет от смеха, сказала, неодобрительно качая головой:

– Ну что с ним поделаешь? Молодой еще, все бы только повеселиться. Так и до беды недалеко.

– Так беда миновала, чего ж дальше печалиться!

Женщина только рукой махнула, а Халед тем временем, придя в себя, решил закончить прерванную мысль.

– Брат, позвольте пригласить вас к себе в гости в Бухару. Красота нашего города стоит того, чтобы ее видеть и восхищаться, ведь недаром говорят, что человек, хоть раз увидевший Бухару, не забудет ее вовеки.

– Да, это верно, – согласилась Зулала, – и, кроме того, мне хотелось бы навестить родные места, да и Сафане нужно своими глазами увидеть город, в котором я родилась и провела детство. Я думаю, съездить в Бухару вместе с этими храбрыми юношами. С ними нам ничто не грозит.

Митти помолчал немного, раздумывая, потом внимательно посмотрел на братьев, и ему, видно, тоже по нраву пришлись юноши.

– Ну что ж, – одобрительно кивнул он, – я не буду против, если джигиты возьмут на себя обязанность вас охранять и оберегать.

Братья в знак согласия склонили головы.

*****

Любой дороге когда-нибудь приходит конец, еще один переход, и братья будут дома. Вот уже в предрассветной туманной дымке виден величественный минарет Калян, а следом сверкающие в лучах восходящего солнца голубые купола медресе Мири-Араб. Как говорят в народе, видящему Мекку, легче идти к ней.

Вот и Бухара! Братья и их гостьи въехали в город через Каршинские ворота, проехали через знаменитый бухарский базар, в шумных рядах которого, возле многочисленных лавок торговцев халвой, пряностями, чаем, тканями и дуконами ремесленников, уже начался торг, миновали торговый пассаж и въехали, наконец, в гузар, где недалеко от Большого хауза находился их дом.

Дом у юношей был простой, во дворике росло раскидистое тутовое дерево, весной оно давало чудесные, истекающие сладким соком плоды. Мать юношей встретила гостий как родных, хотя и видела, что не по обычаю привели братья в дом девушку, и к тому же Сафана, и ее мать не носили паранджу. Потекла счастливая, полная радостей жизнь. Все, что ни делала Сафана, вызывало у юношей неимоверное веселье, они любили эту девочку, непохожую на других своей искренностью и чистой, как горный родник, душой. Счастливое время всегда пролетает незаметно, и вот съестные припасы подошли к концу, юноши стали собираться на охоту, решив узнать вначале у Сафаны, кому же из них отдаст она свое сердце. Засмеялась девочка на их вопрос и сказала, что давно уже выбрала одного из них, но скажет им об этом, когда они вернутся с охоты. Братья обещали вернуться как можно скорее, но мать Сафаны вдруг произнесла, нахмурившись: