Стрелявший человек показался из темноты и поспешил ко мне. Подбежав, он протянул руку.

– Живой? – заботливо поинтересовался он.

– Да… – отдышался я и поднялся с его помощью, – спасибо.

– Тебя как зовут? – спросил неизвестный, пряча пистолет под куртку, за ремень джинсов. – Иностранец что ли? – заметив мое замешательство, уточнил он. По его акценту мне показалось, что и он не был турком.

– Карим, я – крымский татарин.

– Так ты наш выходит! Какое совпадение! У тебя необычное имя для крымского татарина. А я – Ильяс.

– Карим с арабского значит «щедрый». А откуда у тебя пушка? – такое стечение обстоятельств казалось мне просто невероятным.

– Я живу здесь недалеко и не первый год. Это были курды. Они частенько здесь гоп-стопят. Поэтому я давно уже хожу домой с пистолетом.

– Ты подстрелил одного из них? Я слышал крик.

– Это – травмат. Да и целюсь я всегда по ногам. Ты-то куда направляешься?

– К метро. Заблудился вот, – я начал уже потихоньку приходить в себя и в глазах перестало двоиться после тяжелого удара по голове.

– Так и быть, я провожу тебя. Тут в принципе недалеко – ты не дошел самую малость. Вон на той освещенной площади, где улица кончается, и находится спуск.

Мы двинулись на свет. Хоть по моему выражению лица этого было и не видно, но я действительно был рад этой случайной, но во время произошедшей встрече. Вдвойне был я рад тому, что мой спаситель оказался тоже из Крыма. Драться мне приходилось не впервой, но эти курды оказались не просто хулиганами, а прямо настоящими отморозками, к тому же с ножами и, одному Аллаху известно, чем еще, в своих карманах. Весело прошел мой первый денек, ничего не скажешь.

– Ты недавно приехал, вроде бы? – вновь заговорил мой спутник.

– Да, только вчера вечером. Еще не успел освоиться даже, а Стамбул меня уже встретил своим гостеприимством, – усмехнулся я.

– И что ты забыл в такое время в этом районе? Ты где живешь? – Ильясу, видать, хотелось побольше пообщаться с земляком.

– Я здесь работаю, в уйгурской кафешке, а живу я в азиатской части… Бааларбаши кажется, – попытался вспомнить я.

– Далековато! – присвистнул Ильяс. Тем временем мы уже очутились у спуска в метро.

– Ты, кстати, заходи если что. Угощу тебя самсой. Спасибо еще раз, что вступился. Ведь мог и мимо пройти.

– Да не за что! – улыбнулся парень. – А кафешку я здесь знаю эту, зайду обязательно!

– Ну, пойду тогда я, а то поздно уже. Рад был познакомиться с тобой, Ильяс!

– Увидимся еще!

– Давай! – мы обменялись рукопожатиями, и я, ступив на ступеньку эскалатора, поехал вниз, скрываясь под землей.

Где-то около трех месяцев назад я начал работать в кафешке Асматуллы-бея. За это время я, как мне казалось, уже почти полностью освоился в этом никогда не спящем большом городе. Каждый день я ездил из одной его части в другую, из Азии в Европу и обратно. Никогда бы раньше не подумал, что буду об этом вот так вот просто говорить, как бы промежду прочим – о путешествии между двумя материками. Это стало настолько обыденным, что практически уже и не ощущалось чего-то увлекательно в этом. Район, где мы жили с дядей, Бааларбаши, был тихим и спокойным. Тот же, где была моя работа, напротив – шумным и перегруженным. В течение дня его многолюдные улицы невозможно было наблюдать пустыми. Все время огромные потоки людей курсировали по нему в самые различные стороны. На дорогах стояли извечные пробки. Но я привык ко всему этому – пацан, который кроме двух самых что ни на есть обычных украинских городов ничего в своей жизни более не видел, теперь чувствовал себя как рыба в воде в этом чуждом и ином мире. Но я понял, что мне оставалось только ассимилироваться, мимикрировать в этом огромнейшем улье, где каждый знал свое место, каждый член этого стамбульского роя каждое утро и каждый вечер двигался только по одной единственной заданной траектории. То, что со стороны казалось хаосом, на самом деле было четко слаженной и отрегулированной системой. И теперь я стал частью ее, еще одним винтиком в ее четко работающем механизме.