- Но Ане я должен сказать, где ты, с кем ты, - строго произнес Лассе, сдаваясь. - Она не будет против нашей с тобой поездки, м-м-м?

- Будет! - ершисто выкрикнула Лера. Лассе кивнул:

- Хорошо. По крайней мере, честно. Обещаю: я тебя… с ним не оставлю, пока не буду уверен, то все с тобой будет хорошо. Ну, не плачь.

Лера промолчала, шмыгая носом, и Лассе, вылавливая из кармана телефон, вышел из машины, оставив Леру одну. Он почему-то не хотел, чтобы она слышала, о чем он буде говорить с Анькой. Точнее, он точно знал, почему не хотел. Аньке хотелось задать много вопросов, вертящихся на языке; хотелось накричать, долбануть кулаком, спросить - как это рыжее чучело вообще подошло к Лере?! Он не имел на это никакого права, но так хотелось кричать, вытрясти ответы да хоть бы с того же Лося!

Но он сдержался, убеждая себя, что это вовсе не его дело.

«Может, размолвка, а я влез между влюбленными, - уговаривал он себя, слушая долгие гудки в трубке. - Сам, что ли, не был молодым?»

- Да?! - тревожно отозвалась Анька, и по одной только интонации ее голоса Лассе понял - она бегает, запыхавшаяся, отыскивает Леру. - Что?!

- Успокойся, - велел он, слыша в ее словах панику. - Лера со мной.

- Уф! - Анька выдохнула так откровенно, что стало ясно - девчонка убежала. - А я ее ищу…

- Дольше бы искала, - мстительно ответил Лассе, заглядывая в салон, к Лере. - Этот урод… он ее ударил? Я не пущу ее к нему, хоть трижды он жених. Это не дает ему права распускать руки.

- Не распустит больше, - Анька разразилась злорадным клекотом, - ему Лось щас вторую руку доламывает, а то ишь - карандашиком писал, ослабел... Конечно, будут вопросы по нему к Люси, я все отцу расскажу. Какого черта…

- Как вообще вышло, что она с… этим типом? - сдерживая нелестные эпитеты, рвущиеся из груди, поинтересовался Лассе. - Должны же смотреть родители, с кем их дочь встречается! Если он сейчас ее колотит, то потом что будет?! Неужто их это устраивает?!

- Ну, какие родители! Какие! - сварливо отозвалась Анька. - Ты вообще слушаешь кого-нибудь, кроме себя, самовлюбленный индюк?! Я же тебе рассказывала о ней как-то. Нету родителей у нее. Мама давно тю-тю, а папа пять лет назад, в аварии. Я же говорила! Отцовский племянник, ну же! Забыл? Люси Комбз, его вдова, теперь опекунша, мачеха! Фиг ли ей там интересно, с кем Лерка трется! Она, поди, этого почетного дояра-стахановца и сосватала, в добрые руки Лерку пристраивает, поди… С глаз долой, из сердца вон.

- Ах, вон оно что… - протянул Лассе, потрясенный. Избалованная капризная девчонка враз, словно по мановению волшебной палочки, сделалась в его глазах беззащитной, хрупкой. Совсем одна; никому толком не нужна, передают ее из рук в руки, пихают друг другу, заставляя друг друга заботиться о ней, как о ненужной, непосильной ноше…

- И тут ты еще! - сварливо продолжала рычать Анька. - Итак за девчонку вступиться некому, растет сама по себе, как сорная трава, ни задницу не надрать, ни мозги вправить! Ну, давай, мотай ей нервы, пудри мозги! Ты ж это умеешь!

- Аня, я не буду, - прерывая ее ругань, ответил Лассе. - Я не обижу ее! Я ее не трону, обещаю!

- Я вижу, как «не обижу»! - взвилась Анька. - Вижу, как «обещаю»! Чего ты этого рыжего раздраконил?! Он же видел, как Лерка за тобой побежала, вот и взорвался! У него, может, тоже взыграло… Вы же, мужики, все дебилы ревнивые! Может, и не было бы ничего… А ну, тащи ее сюда! Или нет; стой, где стоишь, я Лося пошлю. Он ее приведет. Доломал американца, как раз освободился.

- Ань, он урод, этот Фред! - не сдержавшись, выкрикнул Лассе, и Анька, в свою очередь, сорвалась, как собачонка с привязи. - Я не пущу ее! Я не позволю ее обидеть, я смогу ее защитить!