– Миссис Айрин! А где же Ваш супруг?..
Тебе оно надо? Где-где… хочешь, отвечу в рифму?
– Муж нашей миссис скоропостижно… погиб, – так и не дождавшись моего ответа, пришла мне на выручку миссис Причард, – Довольно печальная история…
– Вы, наверное, до сих пор скорбите? – сочувственно покачал головой.
Много ты понимаешь! Да, безусловно, я уже года два, как скорблю! По безвозвратно утерянному семейному ёршику для унитаза! До сих пор вспоминаю его тёплым словом. Ты это от меня хочешь услышать?
Сама не заметила, как презрительно хмыкнула, скривив в саркастической усмешке губы.
Правильно интерпретировав мою мимику, миссис Причард снова ответила за меня:
– Бедняжка разочарована в институте брака, – сочувственно кивает мне, а этому типу строит большие глаза – мол, сами догадайтесь, из-за чего, – Миссис Айрин планирует доживать свои годы, обучая племянников математике…
– В самом деле? – лорд как-то прям заинтересованно окинул меня взглядом, – Вы что же, миссис Айрин, настолько сильны в точных науках?
– Математика, физика… немного астрономии… – не задумываясь отвечаю.
Господи, я когда-нибудь, наконец, начну фильтровать слова?! Ну, какая, блин, физика с астрономией в голове у обычной миссис на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков?! И что теперь делать?!
– Папенька мой – крупный в России учёный, – пытаюсь тут же исправить положение, насколько это, вообще, возможно, – Мне было интересно, и он меня с детства учил… А так я, конечно, умею только вышивать подушки и ещё немного читать…
Не рассказывать же изумлённой и уже совсем обескураженной публике, что окончила физмат и преподаю! Тогда они все и вовсе обалдеют! Начнут сразу сильно комплексовать, приставать с вопросами: объясните то, растолкуйте это, а вот у меня тут доказать теорему Ферма не получается… Побегут все сразу записываться в колледж… или что там у них здесь есть из университетного?..
С папенькой-Большим Учёным я, слава Богу, не промахнулась. После Ломоносова, чьё имя наверняка знает весь мир (разве что, дикие, пока, американцы всё ещё ждут исключительно своего Маска с его «вагинальным колпачком» для «полёта» в космос), словосочетание «русский учёный» точно не вызовет снисходительной улыбки. А, поскольку, фамилии-то я, всё равно, «не помню» – значит и привязаться не к чему.
Сразу после этого, тему беседы резко сменили. Стали обсуждать прогнозы на урожай, охоту и, почему-то хряка-осеменителя мистера Причарда, которым тот, как оказалось, очень гордился и сдавал на прокат всем соседям…
Неплохой, как выяснилось из разговора, доход от вояжей борова-Казановы, помогал содержать в приличных условиях целый свинарник. В общем, мистер Нибус, как звали знаменитого на весь район кабана, своей благословенной похотью и неутомимостью в этом деле, полностью отбивал не только своё содержание, но и достойный быт своих постоянных подружек…
Покончив, наконец, с явно затянувшимся обедом (или что там у них? Ланч?), всем коллективом высыпали провожать дорогого именитого гостя. А я не пошла. На мой взгляд, во-первых, слишком много кому-то чести, а во-вторых, меня же сегодня спасали от чего-то ужасного! Значит, вполне возможно, я приустала, а значит, могу претендовать на послеобеденный отдых без отвлечения на куртуазность!..
Глава 9.
Отправившись в свою комнату, решила посвятить время обдумыванию своего незавидного положения, выкрутасов пресловутого пня и ситуацию в целом.
Так, первое. То, что я сюда как-то «добралась», а значит, гипотетически, могу и вернуться – это остаётся неизменным. Думать иначе – просто вредно и неумно!
Второе. Пень меня явно сильно подвёл. Значит, с ним я ошиблась. В самом деле! На него я обратила внимание исключительно из-за нашего с ним неудачного знакомства. А могла бы, к примеру, и об дуб там стукнуться. Или, вообще, просто тупо и без членовредительства приземлиться где-нибудь на газончик.