Исследование на расстоянии шло своим чередом. Планета вовсе не была необитаемой. Океан и островная гряда в высоких широтах оказались заселены густо и разнообразно. Съемка показывала скопления водных обитателей, наподобие земных рыб, от небольших до очень крупных, некоторое ходили вблизи поверхности воды в районе островов, возможно, это были земноводные существа. Вода казалась чистой, без следов искусственных загрязнений. На скалистых островах можно было различить колонии их обитателей – судя по рельефу островов, это должны были быть летающие существа.

А вот континент казался пустым, необитаемым. Правда, разглядеть, что творилось под зеленым покровом, было невозможно – крона деревьев, если это были деревья, оказалась непроницаемой для камер. И – планета не носила никаких следов разумной деятельности.

Они без труда определили место посадки двух прошлых экспедиций – оптимальную отправную точку для исследований – полоса леса здесь была наиболее узкой, и было проще познакомиться и с лесом, и с прибрежной территорией.

К этому времени все работы по оборудованию космической шлюпки были завершены, и можно было готовиться к посадке.

Технически это не представляло никаких трудностей. Они могли сесть в пустыне неподалеку от леса, причинив минимальный вред тем, кто ее населял, если таковые были, и не потревожив возможных обитателей леса. Впрочем, вероятность жизни в самой пустыне была очень мала. Теперь нужно было дождаться данных исследовательского зонда.

Пока шла подготовка к посадке, Рохан переключился на укомплектование шлюпки. Он попытался было подготовиться к работе «на месте», но не мог понять, в чем могла бы заключаться такая подготовка. Всю доступную информацию он изучил, ещё когда готовил сообщение для экипажа. В такой ситуации, он знал по опыту, лучше всего было сосредоточиться на какой-то другой деятельности, не слишком загружающей голову. Нужно было довериться своему мозгу. Он продолжал работать – как будто бы даже незаметно для своего хозяина. Он сам и остальные члены экипажа занимались хорошо знакомой рутиной, пока опыт, новые знания и плоды размышлений складывались в их головах во что-то, что могло бы стать основой для мгновенных интуитивных решений в недалеком будущем.

***

На третий день пребывания на орбите условным утром – по обычному для штатного полета расписанию – он застал в рубке одного из борт-инженеров Кирилла и командира.

Кирилл почти неизменно вызывал у товарищей плохо преодолимое желание острить. Все, что бывало курьезного в экспедициях, чаще всего происходило именно с ним. А сейчас он выглядел настолько обескураженным, что Рохан даже взволновался – что такого могло произойти.

В потере зонда можно было не сомневаться, да и не было в этом ничего сверхъестественного, для того зонды и существовали. Но сообщение явно ожидалось из ряда вон выходящим.

Начало не обещало ничего выдающегося. Запуск зонда прошел штатно, он успел передать практически стандартный объем информации, а потом… В этом месте Кирилл заговорил явно неуверенно, поглядывая на Рохана:

– А потом зонд пропал. Я боюсь, присутствующие могут начать иронизировать,.. но самое подходящее описание, как он пропал, – растворился в облаке.

Рохану пришлось сделать над собой усилие, чтобы немедленно не начать иронизировать.

– Лучше всего, если мы посмотрим запись слежения за зондом с корабля, – примиряюще предложил командир.

На экране появилась привычная картинка – исследовательский зонд на поверхности планеты. Грунт в месте посадки был, видимо, мягкий, потому что зонд находился глубоко в центре приличного кратера. По ряби изображения угадывался сильный ветер, гнавший у поверхности планеты мелкую взвесь. В этой ряби различались светло-серые и более темные, почти черные частицы.