– Послушай, Марго! Расскажи лучше о себе. Я не люблю говорить о политике.

– Да, правильно! Я тоже. – Она задумалась, вспоминая что-то. – Я, француженка. Мой отец работал во французской спецслужбе. Это, как у вас КГБ. Потом его пригласили сюда инструктором по терактам. Кто? – Я не знаю. Отец всегда хотел иметь сына. И меня воспитывал по-мужски. Я принимала участие почти во всех операциях. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, мать сбежала с каким-то американцем. Вот и гоняю я, скоро уже два года, по джунглям. Помогаю местным непримиримым вершить суд и сеять добро. – Она горько усмехнулась. – Ну и насмотрелась же я этого добра по-индийски. Выть хочется. Но, всё! Достаточно! Как только стемнеет – бежим. Я знаю ещё одну тропинку через болота. Там нас не догонят. – Глаза её уставились в одну точку. Она сидела, обняв колени руками, как будто что-то рассчитывая.

Андрей залюбовался её застывшей в трансе фигуркой. Казалось, он уже видел всё это. Загадочно улыбаясь, спросил:

– Хочешь, покажу фокус? Смотри! – И жестом факира вытащил из внутреннего кармана фотографию. На снимке Марине было лет двадцать. Она стояла в шубке, на берегу замёрзшей Москва-реки, на фоне заснеженного Кремля и поразительно напоминала Марго. Девушка всмотрелась в изображение и вскрикнула удивлённо:

– Такого не может быть! – Прошептала она. Потом рассмеялась. Но, чем больше смотрела, тем угрюмее становился её взгляд. Наконец, она оторвалась от фото и зло отдала его обратно. Помолчав с минуту, угрюмо спросила: – Кто это? Твоя жена? – Все мысли и чувства читались на её лице, как в открытой книге. Трудно скрывать ревность в двадцать лет.

– Нет, не жена, – без тени сожаления, сам себе удивляясь, ответил Андрей. – Так, знакомая. Просто её зовут так же, как мою бабушку – Марина.

– Марина! – Повторила Марго, сразу улыбнувшись. – Почти, как меня. – Она снова, нежно взглянула на собеседника и задумалась. В джунглях похолодало. Солнце почти зашло. Темнело с каждой минутой. Лес затих. Только хлюпало под кем-то болото. Марго резко вскочила, очнувшись от своих грёз. – Пора! За тобой придут только утром. За ночь мы должны добраться до замка раджи Шакура. – Она заскочила в хижину, вытащила оттуда здоровенный фонарь, пулемет-автомат и какой-то рюкзак. – Пошли! – Она всунула в руки Андрею оружие и рюкзак. Взяла длинную палку и смело вступила прямо в мутную зелёную воду, провалившись сразу выше колен. Бывший пленник, не спрашивая, пошёл следом. Марго постоянно щупала перед собой почву багром, но шла довольно уверенно.

Через некоторое время они вышли на сухое место и присели отдохнуть. Тяжёлый, наполненный густыми испарениями и влагой воздух, обступившая темнота и сети лиан не позволяли идти быстро. Марго включила фонарь, на свет которого тут же слетелись тысячи москитов, и осматривалась.

– Объясни мне, куда мы идем. Я сегодня целый день, как младенец. То усыпляют и носят, то пугают и водят. Хоть скажи, где это кончится? – не выдержал напряжённого молчания Андрей.

– Ой, извини! Я и забыла, что ты здесь гость, – смущённо улыбнулась Марго. – Где всё это кончится я ещё не знаю. Но сейчас мы идем в замок раджи Шакура. В пятнадцати-шестнадцати милях отсюда, совершенно заросший джунглями, есть древний брошенный город. Джунгли, неизвестно почему, не смогли одолеть в этом городе только один старинный замок. Ему, наверное, несколько тысяч лет. Но разрушен он совсем немного. Правда, там очень страшно, даже днём. Почему его так называют – никто не знает. Но для индийцев этот город – табу. Они даже говорить о нём боятся. – Глаза Марго блестели. Она махала руками, вставала, снова садилась и вся была поглощена странными воспоминаниями. – Однажды мы с отцом летали туда на вертолёте. Но как только начали осматривать это место, поднялась такая страшная буря, какой я никогда не видала даже здесь. Казалось, камни сейчас посыпятся с неба. Я сильно испугалась, а отец рассердился, хотя видно было, что и ему не по себе. Мы хотели улететь, но мотор вертолёта не заводился. Потом, оказалось, он совершенно исправен. Хорошо, что у нас была рация.