– Учительская манера тебе очень идет.

– В классе это уместно. Я не понял, что ты заходила в школу во время работы. Мы могли бы встретиться позже.

– Всего лишь пара встреч с клиентами и съемка. У меня на шее невеста, которая по какой-то необъяснимой причине хочет, чтобы каждый ее шаг был запечатлен профессиональным фотографом. Поскольку это денежный ручеек на мой банковский счет, я не возражаю. Я фотографировала примерку ее свадебного платья на фоне ее рыдающей матери. Рыдания заняли немного больше времени, чем я рассчитывала.

Мак стянула шапочку, пятерней взъерошила волосы и огляделась по сторонам.

– Я здесь никогда не бывала. Отличная энергетика.

– Я Ди. Что будете заказывать?

Мак приветливо улыбнулась подошедшей официантке.

– Давайте повеселимся. Большой латте маккиато с двойной взбитой пенкой и ванилью.

– Через минутку. Вам еще один зеленый чай, доктор Магуайр?

– Нет, Ди, достаточно. Спасибо.

– Ты не любитель затейливого кофе? – спросила Мак, когда Ди отправилась выполнять заказ.

– Просто уже поздно, не засну. Но он здесь хороший… кофе. Я обычно забегаю утром перед работой выпить капучино.

– Ладно. – Мак подперла кулачком подбородок. – Выкладывай, что тебя мучает.

– Я был влюблен в тебя в школе.

Брови Мак изумленно изогнулись.

– В меня? Серьезно?

– Ну да. Для меня серьезно. И довольно унизительно признаваться с опозданием на двенадцать лет, однако это влияет на нынешнюю ситуацию. С моей стороны.

– Но… я не могу вспомнить, чтобы ты вообще заговаривал со мной.

– Я и не заговаривал. Не мог. Тогда я был болезненно застенчив, особенно в общении. В любом общении, тем более с девочками. То есть мне нравились девочки. А ты была такая…

– Большой латте маккиато, двойная пенка с ванилью. – Ди поставила на стол огромный бокал и блюдечко с двумя крошечными бискотти в форме полумесяца. – Приятного аппетита.

– Продолжай, – потребовала Мак. – Какая такая?

– Ах да. Волосы, ямочки и все прочее.

Пристально разглядывая его, Мак надкусила бискотти.

– Картер, в старших классах я была жердью с растущими из головы морковками. В доказательство могу предъявить фотографии.

– Не для меня. Ты была яркой, энергичной, уверенной. – И сейчас такая, мысленно добавил он. – Чувствую себя идиотом, говоря тебе это, но промолчать не в силах, а я достаточно неуклюж и без демонстрации личных комплексов. Ну, вот. Я высказался.

– Значит, судьбоносный поцелуй – результат той старой влюбленности?

– Должен признать, что прошлое сыграло свою роль. Все было так нереально.

Мак подалась вперед.

– Мы оба давно уже не те, какими были в школе.

– Боже, надеюсь, что нет. Я был сплошным недоразумением.

– А кто не был? Знаешь, Картер, большинство парней использовало бы школьную влюбленность как тактический ход, или никогда не призналось бы. Ты всегда так откровенен на свиданиях за чашкой кофе?

– Не знаю. Кроме тебя, я ни в кого не влюблялся.

– Господи.

– Я опять сглупил. – Он смущенно провел пятерней по волосам. – И испугал тебя. Можно подумать, что я одержим тобой и молюсь перед алтарем с твоими фотографиями, зажигаю свечи и распеваю твое имя. О, все еще страшнее. Беги. Я не затаю на тебя зла.

Мак расхохоталась. Ей даже пришлось поставить бокал на стол, чтобы не расплескать кофе.

– Я останусь, если ты поклянешься, что алтаря у тебя нет.

– Алтаря нет, клянусь. – Картер перекрестился. – Если ты останешься из жалости или только потому, что тебе нравится кофе, я не обижусь.

– Кофе действительно хороший. – Мак отпила еще немного. – И это точно не жалость, хотя я пока не понимаю, что именно. Ты – интересный человек, Картер, и помог мне, когда я нуждалась в помощи. И классно меня поцеловал. Почему бы не выпить с тобой кофе? И раз уж мы заговорили об этом, объясни, почему такой болезненно застенчивый человек занялся преподаванием.