Она вцепилась в моё платье. Глупо. Я стояла, она сидела. Это была её ошибка. Коленом я двинула ей в лицо. Не сильно. Но достаточно.

– Би, позволь мне всё объяснить! – Форд в растерянности метался между нами.

– Объясняйся, пока я вырываю ей волосы! Потому что, когда я закончу – то уйду! – завопила я, дёргая Кэти к себе.

– Отпусти меня! Ты совсем больная?! – кричала она, пытаясь вырваться.

Меня схватили сзади – Браун. Единственный, кто в этот момент, похоже, ещё соображал.

– Би, тебе нужно успокоиться, – прошептал он у моего уха.

Я разжала пальцы. Не потому что хотела. А потому что не могла больше держать. Руки дрожали. Слёзы катились по щекам. Лицо горело. Я больше не чувствовала себя человеком.

Форд тянулся ко мне снова.

– Би…

Но Браун не дал ему коснуться меня, за что я была ему благодарна.

– Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, предав меня, – прошипела я.

– Даже для тебя это слишком, – бросил с отвращением Браун и вывел меня из этой ужасной комнаты. Я прошла мимо него. Мимо них. Мимо комнаты, в которой только что разрушилась моя жизнь.

– Как ты?.. – осторожно спросил он.

Но мне не хотелось говорить. Слёзы хлынули, и мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

Отвращение наполнило меня, и я почувствовала подступившую тошноту. Мысли сами закрутились в истерику: давно ли он с ней? Любил ли он меня вообще? Или это был только розовый туман? Почему я не замечала раньше?

Я знала. Я давно уже всё знала.

Стоп. Я заставила себя остановиться, пытаясь обуздать накрывшую волну. Тушь растеклась до самой шеи, глаза опухли, в носу стояли сопли.

– Эй, – Браун осторожно коснулся моего плеча. – Как ты?

– Всё плохо, – ответила я охрипшим голосом, после чего сорвалась с места и побежала на первый этаж, придерживая юбку белого платья.

Тушь стекала по щекам, платье липло к ногам, сердце висело где-то в горле. Я почти не чувствовала, как держу подол. Только движение. Только бег. Если остановлюсь – упаду. А если упаду – не встану. А я собиралась стоять.

На заднем дворе было многолюдно. Парни, похоже, не справились со своей задачей. Друзья жениха всё ещё пытались оттереть краску с дорожки, неловко переминаясь с ноги на ногу. Один из них, увидев моё лицо, остолбенел.

Они не знали. Никто не знал.

Я подбежала к арке, выхватила микрофон у мужчины, настраивавшего звук.

– Я… – микрофон был выключен.

Диджей среагировал и включил его, не подозревая, что последует дальше.

Я стояла. В белом. С опухшими глазами. Размазанной помадой. И полным, ошеломляющим отсутствием страха.

Гости начали выходить из зала. С бокалами, с телефонами. Улыбки. Кто-то снимал видео.

– Свадьбы не будет, – мой голос не дрогнул.

Повисла тишина. Кто-то неловко хихикнул. Кто-то ахнул.

Я подняла голову. Взгляд встретился с Райтом, отцом Форда. Его лицо… Боль. Усталость. Потрясение.

– Можете поздравить жениха. У него замечательный вкус. Особенно на подруг. Особенно на моих.

Толпа загудела. Из здания выбежал Форд. В расстёгнутой рубашке, с взъерошенными волосами.

Моё сердце сжалось.

– Он изменил мне. Пока я поправляла платье и думала, как сделать этот день счастливым для нас – он делал счастливой её. В нашей комнате. На нашей постели. С кольцом в кармане.

Веселитесь, пейте, танцуйте. Но – без невесты. У меня всё.

Я сошла с платформы медленно. Спокойно. Как будто не сгорела моя жизнь. Внутри всё ещё горело. Но я не сгорела. Я вышла – сама. Без букета. Без жениха. Без финального поцелуя.

И это была лучшая победа за всё моё чёртово существование.

***

Поймав такси, я вернулась в нашу квартиру – ту, где из моего были только вещи и дурацкий чайник с подсветкой.