Светлана оказалась хорошей хозяйкой. Она вкусно готовила, пекла. Естественно, безо всякого напряжения, стала стирать моё белье и вещи. Да и в постели очень быстро ловила моё малейшее желание, и всё у нас было замечательно. Просто замечательно. Не прошло и двух месяцев, как Света оказалась беременна. Надо было решать с жильем. Отпуск хозяев квартиры подходил к концу, деваться было некуда, и я поплелся к своему начальству. Благо, боцмана были в большой цене. Мне пообещали содействие. И обещание своё сдержали. Через неделю я получил на рассмотрение два предложения. Но, поскольку Светлана была только беременна, то предлагали однокомнатные квартиры. Нечего и говорить, что мы, конечно же, согласились…

Странно устроен, все-таки, человек. Иногда и вообще, парадоксально. Казалось бы, что ещё надо для полного счастья? Вот она – жена, пусть не красавица, но и не уродина последняя. Бородавки с рук исчезли… Сказала, что тетя ниточкой вывязала…Достаток, какой-никакой, а присутствует. Крышу над головой? Вот вам нате. Не в худшем месте. Что тебя не устраивает? Что сам то ты из себя представляешь? Такие вопросы, периодически и мучительно, задавал я сам себе, и было отчего. Как-то не сразу, а подметил я одну интересную деталь, классифицировать которую я, как ни старался, но так и не сумел. Мои отношения к Светлане удивительным образом зависели от расстояния, которое нас разделяло. Когда я находился рядом с ней, то все свои чувства я готов был сконцентрировать в один, крепко сжатый, кулак. И врезать этим кулаком, неважно куда, но конкретно по кому. Да так, чтобы брызги полетели. Но стоило мне расстаться с ней на пару-тройку дней, строго по трудовой необходимости, как моё сердце сжимал невидимый, но очень ощутимый, обруч гложущей тоски. Да такой тоски, что впору на стенку лезть. Или в петлю… Бр-р-р… И, чтобы избавиться от этого чувства, я летел домой, сломя голову. Открывал двери, втайне надеясь, что вот, все – никакого мятущегося чувства. Одна сплошная определенность. Есть жена, семья, дом, дерево… Посадить, построить, вырастить… Любить, любить, любить… Убить, убить, убить… Да я просто маленький, слабый человек. Пылинка на ладони создателя. Дунет он тихонько – и нет меня. Зачем, зачем мне эти головоломки? И что? Все так мучаются семейной неопределенностью? Или это я такой уникальный? Как объяснить такой перехлест чувств?

Вдобавок ко всему, меня начала беспокоить спина. Вернее, она начала надо мной издеваться. Временами я пребывал в полной уверенности, что где-то и когда-то я проглотил металлический стержень, очень смахивающий на арматуру. И забыл об этом. А теперь эта арматура напомнила мне о своем присутствии в организме скрежетом при поворотах и постоянной, ноющей болью в пояснице. Моя спина совершенно лишилась способности изгибаться. То есть, согнуться куда-нибудь, в принципе, было можно, но вот вернуться в прежнее положение уже никак не получалось. Периодически в ушах появлялся воющий шум, который мог сопровождать меня и день, и другой. Голова, при этом, теряла способность держаться на шее, и мне приходилось поддерживать её руками, чтобы ненароком не потерять на улице. Я не мог стоять на ногах более пяти минут. Мне нужно было немедленно куда-нибудь сесть. А ведь я был ещё очень молодым человеком… Да что же это за напасть? Иногда мною овладевало отчаяние. Мне начинало казаться, что я пришел в тупик. Дальнейшая жизнь не имела никакого смысла… Если мои чувства к Светлане не отличались нормальностью, но были как-то переносимы, то спина, довольно быстро, загнала меня в угол. Я уже не мог ездить на «шабашки» с моим приятелем, Валеркой. Который воспринял мои объяснения относительно спины, как блажь. Ему досадно было, что, в самый разгар строительного сезона, я придумываю всякие нелепицы, а с виду, здоров, аки конь. Мне стало трудно отбывать вахты на кране. Постоянный шум в ушах изводил меня до истерии. Я стал рассеян и крайне агрессивен. Теперь уже не только недавние враги, но и капитан старался без надобности со мной не пересекаться. Внутренне я понимал ненормальность своего поведения, но объяснить его не мог… Мой визит к врачу не прибавил никакой определенности. Мне прописали новокаиновую блокаду и электрофорез. Одна процедура мало результативна, вторая – бесполезна. Мой организм медленно и уверенно начал рассыпаться. Требовалась экстренная помощь. Я позвонил матушке, и пожаловался на спину. Она подумала и сказала, что, скорее всего, у меня это на нервной почве. И надо сменить обстановку, а, лучше всего, съездить на воды, в Ессентуки. Воды – это, конечно, правильно. И все там лечились… Вон, даже и Лермонтова залечили. Но при чем здесь какие-то воды и моя спина?