Для своего первого появления в доме Перепетуевых я приготовила темное платьице с оборками (ведь в Москву еду, надо нарядиться) в мелких желтеньких цветочках. По настоянию Александры мы купили в Охотном ряду серебряное колечко с голубым камнем, как выразилась Александра, «для законченности образа». Это кольцо абсолютно не подходило по цвету и стилю к моему наряду, но Александра сказала, что как раз в этом и есть «законченность образа».

Сложнее всего было определиться с причёской. У меня не слишком густые и достаточно тонкие волосы, но, опять-таки, по выражению Александры, я «нашла свою причёску»: высоко поднимаю волосы и сзади закалываю их красивыми длинными булавками. Но мещанке такая причёска не подходит, пришлось заплести косицы и уложить их вокруг головы. Косы получились тонкие как макароны. Но Александра сказала, что выглядят они очень трогательно. Через два дня с трогательными макаронами на голове и довольно большим узлом в руках (многочисленные чемоданы и саквояжи были оставлены дома) я шла по улицам, больше похожим на деревенские, чем на московские.

Район Замоскворечье представлял из себя тихую деревянную Русь, отстающую эволюционно от центра Москвы если не на целый век, то на полвека точно. Сады, огороды, бревенчатые избы за высокими заборами, двухэтажные каменные дома с лавчонками на первых этажах и с жилым вторым этажом с маленькими оконцами, уставленными цветочными горшками, либо клетками с канарейками. Узкие улицы и переулки со старинными названиями Большая Ордынка, Малая Ордынка, Большая Татарская напоминали о тех временах, когда вместо улиц здесь были проселочные дороги, ведущие в Золотую Орду.

Нужный мне дом на центральной Пятницкой я нашла сразу: большой, добротный, с нарядной вывеской «Бакалейные товары». Войдя в лавку, я увидела за прилавком мужчину лет сорока, который что-то передвигал на полках. При моём появлении он улыбнулся и крикнул: «Тася!» Про себя я отметила, что улыбка сделала его обыкновенное лицо очень даже симпатичным. Поздоровавшись, он ласково спросил:

– Это вы гостья моей тёщи из Коломны? Как вас величать?

– Мат…рёна, – я мысленно выругала себя: колечко подобрала, а имя придумать забыла.

– А по батюшке?

– Ка…питоновна. – И уже увереннее добавила: – а по мужу фамилия моя Грушина.

В следующий раз надо будет легенду свою продумывать, начиная с имени, заранее. Процедура нашего знакомства прерывалась несколько раз безуспешным зовом: «Тася!»

Тася появилась минут через сорок. Захар успел показать мне лавку и рассказать про все товары. Когда, наконец, я увидела долгожданную Тасю, была сражена наповал. В бакалейной лавке девушка смотрелась как диво дивное. Ярко-зелёное шёлковое платье с кружевным воротником (кажется, такой воротник называется «шаншиашвили» или что-то в этом роде). На всех пальцах золотые кольца с разными камнями. Завершала этот образ, подходящий больше для ярмарочного водевиля, чем для бакалейной лавки, бальная причёска с завитыми локонами, рассыпанными по плечам.

Даже не взглянув на меня, девушка капризно спросила:

– Где маменька?

«Надо же, мачеху маменькой зовёт», – отметила я про себя.

Отец ответил:

– Во дворе товар принимает.

– Товар, какой ещё товар?! – с ужасом проверещала Тася.

– Ну, обыкновенный, крупы всякие рис, пшено.

– Пшено?! – продолжала возмущаться девушка. – Какое может быть пшено, когда мы договаривались пойти к меховщику. Его дочь Лялька сказала, что привезли горжетки из голубого песца.

– Доченька, – мягко начал Захар, – тебе шубу справили недавно, зачем опять к меховщику?

– Так-то шуба, а это горжетка к синему бархатному платью, если в театр пойти или с визитами!