– Да это она морочит мне голову. Не знаю, с какой целью. – Он исподлобья глянул на продавца.

– Я? Ах ты, урод! Меня обвиняет в своем вранье! – зыркнула по нему уничтожающим взглядом. – Говори: будешь покупать цветы? Если нет, то убирайся к чертовой матери, трепло собачье!

С улицы вошли три человека преклонного возраста: женщина и двое мужчин. Все трое одеты безукоризненно, но по современным меркам не совсем модно. Ко всему в движениях – налет благородных манер. Впрочем, вполне вероятно, что благородство было их внутренним состоянием. Однако на первый взгляд, без общения, определить трудно. Сразу эти трое направились к филенчатой двери с красивой ручкой в противоположной от прилавка стене. На полпути один из мужчин, с седой ухоженной бородкой, торчащей клинышком, приостановился, чуть поклонился продавцу:

– Туда разрешите, уважаемая?

– Да, конечно, проходите, смотрите. Я сейчас подойду к вам, вот покупателей отпущу, – заторопилась продавец, улыбаясь во весь рот.

Трое скрылись за дверью.

– Что у вас там? – поинтересовалась Лилия.

– Художественный салон-магазин. Там для продажи выставлены картины разных художников, – был ответ.

– А вывески снаружи нет, – вспомнила Эльвира.

– Еще не успели. Мы открыли салон несколько дней назад.

– Как интересно! – Лилия покосилась на филенчатую дверь. – И что, уже есть покупатели?

– Представьте себе! С первого дня, – улыбнулась продавец.

– А художники местные или не только? – поинтересовалась Лилия.

– Начали с местных. Но уже появились и другие.

– Другие – это какие и откуда? – вклинилась Эльвира.

– Например, вчера выставили на продажу две картины с выставки художника Хаюрдо, – сообщила девушка.

– Даже так? – вскинулась Лилия.

– А чему вы удивлены? – не поняла продавец.

– Да нет, ничему. Можно нам тоже пройти в художественный салон?

– Разумеется, – обрадовалась продавец и с неприязнью посмотрела на Леопольда. Вероятно, вспыхнувшее негативное отношение к нему не прибавляло ей желания видеть его в числе посетителей салона. Между тем обязанности продавца брали верх над чувствами. – Смотрите, выбирайте, покупайте. – Она вышла из-за прилавка и с улыбкой просеменила к двери. Распахнула. – Прошу вас.

Лилия с Эльвирой вошли первыми, Леопольд плелся за ними. Помещение было небольшим, но и не маленьким. Что-то среднее. Все стены увешаны картинами. И так же, как в Выставочном зале, на подставках стояли на полу. У Лилии мелькнула мысль, что это можно было назвать мини-выставкой. Трое, что вошли до них, безмолвно стояли у разных картин, не обращая ни на кого внимания.

– Что-нибудь понравилось? – обратилась к ним продавец.

Мужчина с седой бородкой клинышком оторвал взгляд от картины, поднял голову, приложил палец к губам:

– Тише, тише, мадемуазель! Вы слышите, уважаемая, сколько тут голосов? Они вокруг нас. Это голоса картин. Каждая рассказывает о своих достоинствах. Не мешайте им выражать себя. Нас привлекли три полотна. Мы вслушиваемся в их голоса, чтобы выбрать подходящее. Но сходимся на том, что никак не можем прийти к единому мнению, найти для себя, так сказать, золотую середину, а потому, наверно, возьмем все три. Нас вчера заворожили эти полотна, и сегодня не можем оторваться от них. Вы простите нас, но… – И вдруг он оборвал свой монолог, его взгляд побежал мимо продавца, глаза остановились на лице Лилии, расширились удивленно, а потом взор сместился к лицу Эльвиры. И реакция была такой же, как на лицо Лилии.

Те в это время начали обход салона. Мужчина вцепился в них глазами и какое-то время точно оцепенел от увиденного. Потом с поразительной живостью отбросил напыщенность и как одержимый кинулся к Лилии: