– Мясо поэтому не ешь?

– Нет. Не знаю. Может быть, – путаюсь. – Наверное…

Предчувствуя дальнейшие неудобные вопросы, обманываю. Не к чему этому парню знать о моих психологических проблемах. Их немало. Я и в приют хожу по рекомендации психолога, волонтерство помогает чувствовать себя нужной.

– А ты кем работаешь?

Только задав этот вопрос, я понимаю, что не знаю о Максиме ничего, кроме возраста, к которому прицепилась с самого начала. Мне даже фамилия его неизвестна.

– У меня блокчейн-стартап. Занимаюсь майнингом крипты, – выдает вышагивающий рядом Макс.

– Прости, ты сейчас на каком языке разговаривал? – пытаюсь пошутить. – Я ни слова не поняла.

– Знаешь, что такое криптовалюта?

– Биткоин? – произношу единственное знакомое слово из этой области.

– Это одна из монет. Я добываю несколько.

– Добываешь? Это как?

– Произвожу.

– Ого! Разве это законно?

– Здесь – нет, в Австралии – абсолютно.

Темп мы не сбавляем. Идем быстро, разговариваем громко.

– А ты работаешь в Австралии?

– И работаю, и живу почти полжизни…

Я резко останавливаюсь.

– В Австралии? Не в Австрии? – уточняю, выкатив глаза. – В той, которая за экватором? – рукой рисую в воздухе большой полукруг. – Где живут коалы и утконосы?

Макс тоже останавливается.

– И кенгуру! – смеется.

Вау. Он умеет смеяться.

– Обалдеть! – взмахиваю руками. – Австралиец, значит. Так вот, что с тобой не так…

– Со мной что-то не так? – уточняет озадаченно.

– Ну-у, – тяну, подбирая слова. – Ты о-очень необычный…

Несколько минут мы идем молча. Я перевариваю информацию. Она многое объясняет. Максим разительно отличается от местных парней. Поведением, манерой говорить, стилем в одежде… Да всем! Я думала, выпендривается, а он просто с другого края света и реально другой.

– …Ты меня удивил, – признаюсь. – Я решила, что у вас с Костей общий бизнес. Подумала, что ты приехал из Питера, или из Москвы, потому что на крымского совсем не похож. Но потом Лера сказала, что вы с Бариновым учились вместе, и я совсем запуталась!

Под впечатлением болтаю без умолку, не утаивая того факта, что думала о нем. Макс тоже открывается и рассказывает, что вырос в Крыму и совсем не хотел уезжать, но пришлось. Делится воспоминаниями, как привыкал к другому климату и странному вкусу еды. Признается, что довольно долго в Австралии все казалось чужим, но теперь он считает эту страну родной.

– Ты хорошо говоришь по-русски, не забыл язык, – замечаю, выслушав его рассказ.

– Русский остался родным, а английским им стал. Я билингв.

– Везет! Я три года занималась с репетитором английским и все равно говорю плохо. Нет способности к иностранным языкам, – развожу руками.

Мы стоим на переходе. Впереди виднеется мой дом.

– Дело не в способностях. У тебя нужды не было. Появится – за полгода заговоришь!

– Теперь английский мне ни к чему, – вздыхаю. – Закончились мои путешествия, впереди четыре года учебы на экономическом.

Макс приподнимает брови:

– Нравится математика?

Сморщив нос, мотаю головой:

– Просто прошла по баллам. Мама настояла, чтобы шла учится хоть куда-то.

Светофор мигает, я начинаю идти…

Гул нарастает настолько стремительно, что невозможно понять, с какой стороны – словно сверху обрушивается. Максим успевает схватить меня за локоть и дернуть назад. В следующий миг на бешенной скорости мимо проносится автомобиль. Кажется, красный.

– Ты что творишь, Лиза?! Куда, мать твою, идешь? – орет мой провожатый, развернув меня к себе и тряхнув.

Мое тело, как ватное, в глазах пелена.

– Я его не видела, – шепчу испугано.

Сцепив зубы, Макс выдает несколько ругательств и качает головой:

– Такое чувство, что тебе жить надоело!