Мы выросли. Мне уже было шестнадцать лет, когда Винни погрузился в свои изобретения с головой, не оставив времени на семью. Больше всех без внимания оставалась мама. Со своей заботой и любовью она стала надоедать юнцу, мнящему себя чересчур взрослым. Я перестала ходить с ним в его мастерскую. Ещё в детстве начала замечать то, как сильно отвлекаю его, пусть брат этого никогда не признавал. А после Винд и вовсе попросил не заходить в его мастерскую. «Это моё личное пространство, – говорил он, будто шутя, – а такие места не терпят присутствия окружающих».

Я снова начала плакать. Мама, казалось, и не переставала. Да и спустя пять лет ей было тяжело не меньше, чем тогда.

Если бы я не начала перед этим заниматься борьбой и не брала уроки боя, вряд ли заметила бы чуть приметное шевеление. Это было движение, не похожее на все те, что выполнялись каждый день в королевском дворе. Оно было не беннирским, а человеческим, не таким, возможно, грациозным и мягким, к каким я привыкла.

«Что на поминках может делать человек? – задалась я тогда вопросом. – Его бы никто не пустил. Конечно, если бы он спросил разрешения…»

Пришлось отвлечься от чтения молитв. Я испугалась, что этот человек мог захотеть осквернить дух моего брата. Я еле заметно перевела взгляд на незваного гостя. Найти неаккуратное движение повторно не составило труда. Это был парень моих лет, а мне тогда было двадцать. Кудрявые волосы, покрытые капюшоном, спадали на будто светящиеся в темноте глаза, острые скулы, подбородок и такой же нос придавали лицу некую харизму в сочетании с его взглядом. Он был одет в чёрные джинсы, серую рубашку с порванным на локте рукавом (спасибо способности моей расы видеть и замечать всё и вся) и тёмную джинсовую жилетку. В тон всеобщему настроению, неприметная в такую погоду одежда для простолюдина. Сломленные горем, из беннир его не видел никто, кроме меня. Естественно, мой взгляд не остался для него незамеченным. Плевать он хотел на то, как возмущённо я на него смотрела. Его, похоже, не пугало то, что я могла задать страже вопрос, мол «Что этот человек делает на святой земле Собора?». Парень только как бы подбадривающе улыбнулся мне краешком губ и опустил глаза, будто вместе со всеми молился за душу погибшего. Мне даже стало интересно, что он там нашёптывал с поддельно скорбным лицом. Но, пока шли минуты этого горького молчания, я не могла нарушить спокойствие стражи или родителей. Им тогда должно было быть не до меня. Я отважилась пообещать себе немного позже найти того человека и задать интересующие меня вопросы ему в лицо.

Я честно пыталась сосредоточиться, но на протяжении всего остального времени, отведённого на молитвы, не могла перестать беспокоиться. Что он задумал? Как сюда попал? И кто бы сомневался… в конце концов парень просто исчез. Растворился в толпе сразу же, как только я повернулась в его сторону, а после и вовсе как-то вышел за врата Хифского Собора. Охрана на мои вопросы только поморщилась, одним своим видом давая понять, что не сомневается в своей наблюдательности. Больше о присутствии парня на поминках я не сказала никому. Пока я казалась миру слишком молодой, мои слова не воспринимали всерьёз, теряясь за фразами отца и матери.

Вторая наша встреча была мимолётной. Даже почти незаметной. Мы с отцом и Диррой приехали в поместье Монбери – к брату короля. Решив тайком прогуляться (а такая возможность была только в гостях у дядюшки, поскольку поместье его располагалось на окраине города), мы с Диррой направились к главной площади, надев платья простых жительниц. Их одолжила она, моя подруга и советница, у служанок. Купив корзину сочных яблок на ярмарке, мы шли вдоль площади, так непривычно для нас кипящей жизнью. Так же громко болтали, так же останавливались у интересных диковинных прилавков, вглядывались в лица прохожих и не старались быть особо воспитанными и прилежными. Я могла даже «случайно» задеть кого-то узеньким плечиком, а потом посмеяться в простенький платочек, каковыми мы с подругой прятали волосы и лицо. Почему-то я не удивилась, когда столкнулась с одним из жителей. Помню, в голове тут же пронеслась мысль: беннир смог бы предотвратить столкновение с зазевавшейся девушкой.