Лео Таксиль заметил: «Весь христианский мир был потрясен страшным зрелищем: люди, вздернутые на виселицах, сожженные на кострах, замученные пытками только за то, что они отдавали свои помыслы одному всевышнему богу и отказывались верить в пустые церемонии, придуманные людьми».

Именно этот папа предлагал князю Роману «отдать ему Русь» под цивилизаторскую десницу.

Папа Григорий IX (Уголино деи Конти де Сенти) обессмертил себя тем, что в 1231 году учредил инквизицию для борьбы с язычниками и еретиками. Под теми и другими понимались жители прибалтийских племён, Новгородского и Псковского княжеств, на которых папа направлял мечи крестоносцев.

Так что русские князья были вполне в курсе, с какими просветителями и культуртрегерами имеют дело.

После Батыева же нашествия для очередной волны ватиканской активизации появились новые основания: крушение единого государства под ударами монголов, завоевание духовного центра православия Константинополя крестоносцами в 1204 году и основание на базе Византии католической Латинской империи, давние попытки Ватикана вовлечь Русь в унию с католицизмом с последующим подчинением римскому понтифику.

С другой стороны, в 1267 году великий хан Менгу-Тимур выпустил ярлык об освобождении православной церкви от дани «как первые цари их пожаловали». В этом документе оговаривалась неприкосновенность церковного недвижимого имущества: «церковные земли, воды, огороды, винограды, мельницы, зимовища, летовища» и возвращение ей всего ранее отобранного. «А что церковные люди: мастера, сокольники, пардусницы, или которые слуги и работницы, и кто ни будет их людей, тех де не замают ни на что, ни на работу, ни на сторожу». В столице Золотой Орды Сарае в 1261 году даже была создана Сарайская православная епархия. Покровительство монголов церкви имело вполне осязаемый смысл – священничество не только провозглашало «многая лета» ханам, но и удерживало население от восстаний захватчикам.

То есть, для ватиканской пропаганды проордынская ориентация русского духовенства была настоящим подарком.

На это и указывали католические посланцы, подчёркивая непатриотический характер «схизматиков» и отказ их от сопротивления «варварам». В свою очередь Ватикан предлагал русским князьям в ответ на смену веры королевскую корону из рук папы и военную помощь от «братьев-крестоносцев».

Таким образом, перед владетелями разгромленного феодального государства возникла малорадующая дилемма: либо сохранить православную веру, но полностью интегрироваться в огромную Монгольскую империю на правах мелкого нойона, исправно платить ясак и «налог кровью», отправляя воинов сражаться под ханскими бунчуками, либо сменить веру, принять папскую инвеституру, но получить королевскую корону с последующей гарантированной кровавой войной с Ордой. В первом случае из страны вымывались бы наиболее здоровые и сильные мужчины (военные, ремесленники, мастеровые, учёные, хлебопашцы), красивые и здоровые женщины в качестве рабынь, обрекая территорию на запустение и обнищание. Во втором – затяжная война в компании сомнительных союзников, уже не раз битых монголами, но жаждущих расширения своего влияния на новые территории.

В обоих случаях Русь ожидали экономическая деградация, депопуляция, утрата политической самостоятельности и этнической самоидентификации. В ближайшей перспективе – исчезновение со страниц истории.

Примеры этого были перед глазами современников. Правитель прибалтийских ливов Каупо принял католичество в 1191 году. Бывшего язычника показательно принимали в Германии, тепло приветствовал папа Иннокентий III, подаривший ему богато украшенную Библию. Под бдительным оком Ордена меченосцев неофит Каупо начал огнём и мечом прокладывать дорогу к власти для своей семьи, разоряя капища и уничтожая земляков. В итоге повстанцы сожгли его Турайдский замок, сам Каупо был убит, а всё его имущество перешло к рижскому епископу Альбрехту.