– Бэтси Строганова, – отрекомендовало себя смеющееся существо, – собственно говоря, Лиза Строганова, если хотите, но Рен пожелала превратить меня в Бэтси, а я – самая ревностная поклонница и последовательница Рен, хотя так же похожа на англичанку, как…

– Как я на любезнейшего мистера Чарли! – вставил все это время не отходивший от сестры Анатолий.

– Ах, оставьте, пожалуйста! – весело отмахнулась Лиза. – Вы отлично знаете, что я не то хотела сказать. А впрочем… – и, лукаво усмехнувшись всей своей забавной мордочкой, она добавила уже почти совсем серьезно: – Однако, Толя! Представьте же Лике наше общество!

– Вы правы! – с шутливым поклоном подхватил Анатолий. – И я начинаю с вас. Елизавета Аркадьевна Строганова, так безжалостно превращенная в мисс Бэтси нашей многоуважаемой сестрицей, достойный потомок тех знаменитых Строгановых, которые помогли Ермаку покорить Сибирь… Или которых покорил Кучум[6] вместе с Сибирью… Что-то в этом роде! – дурачась, присовокупил молоденький паж.

– Вы, право, невозможны, Толя! – захохотала Бэтси.

– Простите меня, мадемуазель! – серьезно-деловитым тоном заключил Анатолий. – Барон Чарли Чарлевич, – продолжал он докладывать несколько смущенной всем этим шумом Лике, – барон Карл Карлович Остенгардт, – указывая на штатского, добавил он уже громко.

Длинный барон с явно выраженным чувством собственного достоинства почтительно поклонился молодой девушке.

– Мои закадычные друзья Жорж Туманов и Федя Нольк, – продолжал Анатолий, подводя к сестре обоих своих друзей, пажей, как и он. – Теперь все мы, кажется, знакомы! – со вздохом облегчения заключил молодой человек.

– Хотите партию? – предложила маленькая Бэтси, протягивая Лике свою ракетку.

– Нет, нет, – поторопилась отказаться та, – если позволите, я буду лучше издали следить за игрой. Я немного устала с дороги.

– А разве ты не хочешь переодеться? – шепотом спросила Рен, вскидывая на сестру свои бесцветные глаза.

– Разумеется! – поспешила ответить Лика.

Мисс Пинч предупредительно предложила свои услуги и проводила Лику в ее комнату. Через пару минут она открыла какую-то дверь, и Лика очутилась в прелестном гнездышке, обитом светло-розовым крепом[7], с мебелью в стиле «помпадур», усеянной пестрыми букетиками по нежному розовому фону. Всюду, словно ненароком, были разбросаны крошечные диваны, креслица, пуфы, ширмочки и козетки.

Во всю комнату был разостлан пушистый ковер, в котором преобладали самые нежные цвета и оттенки. Небольшой инкрустированный дамский письменный столик стоял у окна, наполовину занавешенного белоснежной занавеской. В одном углу комнаты помещался задрапированный материей розового цвета изящный туалетный столик. В другом углу высился зеркальный шкаф; неподалеку от него находились ширмочки с изображениями маленьких маркиз и маркизов; ширмочки отгораживали белоснежную кровать. И повсюду – на этажерках, на туалетных столиках – ютилась масса милых безделушек из хрусталя, фарфора и бронзы.

Лика, привыкшая у тетки к простому, без всякой роскоши, образу жизни, молча отступила в удивлении и восторге при виде всех этих очаровательных вещиц. Ей даже показалось странным, что вся эта сказочно красивая обстановка будет отныне принадлежать ей, одной ей! Только она, и никто другой, – обладательница этого очаровательного гнездышка.

– Ах, Господи! – только и смогла тихо промолвить Лика, как ребенок, всплеснув руками.

– Что, крошка, нравится тебе все это? – послышался за спиной девушки знакомый голос, и Мария Александровна, успевшая уже переодеться во что-то чрезвычайно легкое, белое и изящное, протянула дочери обе руки.