Идея Н. Я. Данилевского о культурно-исторических типах получила дальнейшее развитие в цивилизационных концепциях О. Шпенглера (1880–1936) и А. Тойнби (1889–1975).

Книга немецкого мыслителя О. Шпенглера «Закат Европы, опубликованная в 1918 г.21, в мгновение ока приобрела мировую известность. Как и Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер опроверг линеарный ход всемирной истории. В центр своего научного внимания автор поставил судьбу западного мира вообще.

Он писал свой труд под влиянием мирового кризиса, который привел к Первой мировой войне и к последовавшему после нее хаосу. Шпенглер выделяет восемь «великих» культур: египетскую, античную, индийскую, вавилонскую, китайскую, арабскую, западную и мексиканскую. О русской культуре он не говорит ничего.

Культуру он понимает как тело, в которое облекается душа. По его мнению, как только душа культуры завершает всю сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств и наук, она умирает и превращается в цивилизацию, которая в свою очередь возвращается в «прадушевную» стихию.

Таким образом, «прадушевная» стихия – это первобытное состояние общества, в котором зарождаются стили и символы различных культур.

Итак, по мнению Шпенглера, культура элитарна и аристократична, цивилизация же демократична. Культура нацелена на духовные идеалы, не имеющие утилитарного характера. Цивилизация наоборот утилитарна. Она стимулирует людей к деятельности, направленной на достижение практически полезных результатов. Культура национальна, цивилизация интернациональна. Шпенглер утверждал, что цивилизацию отличает экспансия, милитаризация и империализм. Для цивилизации характерно создание империй, мегаполисов, гигантских промышленных предприятий, транснациональных компаний и банков. Умирающее искусство в период цивилизации вырождается в массовые зрелища, в арену сенсаций и скандалов. Философия и гуманитарные науки становятся излишними. Естественные науки, экономические науки и право превращаются в служанки техники, экономики и политики. Интересы людей сосредотачиваются вокруг проблем власти, насилия, денег и удовлетворения материальных потребностей.

Итак, Шпенглер весьма точно описал тенденции кризиса, который переживал западный мир к началу XX в. Самый существенный недостаток концепции Шпенглера заключается в несостоятельности его главной идеи о том, что окончательная гибель западного мира должна завершиться к 2000 году. Однако кризис, даже если он всеобъемлющий, но не усугубляющийся внешним завоеванием, не является гибелью; он ведет к смене парадигм и проведению глубоких и радикальных реформ.

Характеризуя кризис культуры западного мира, Шпенглер подчеркивает, что он находил свое выражение в социалистическом учении. Этот вывод Шпенглера важен, прежде всего, для России и Германии. Россия к началу XX в. была в числе ведущих европейских государств и поэтому претерпевала те же черты кризиса, которые были характерны и для Западной Европы. Но, в отличие от большинства европейских государств, в России, а несколько позже и в Германии социалистическое учение как выражение кризиса культуры стало господствующим. В России весьма влиятельным положением пользовались эсеры и социал-демократы. Поэтому после февральской 1917 года либерально-демократической революции возникло Временное правительство, председателем которого через некоторое время стал эсер Керенский, и Петроградский социал-демократический совет солдатских и рабочих депутатов. Радикальная ленинская партия большевиков не имела значительной поддержки в обществе до сентября 1917 года. Ленин и его соратники укрепили их влияние, создав боевую организацию Красной гвардии. Она состояла частично из солдат петроградского гарнизона, откликнувшихся на призывы большевицких агитаторов, частично из солдат и матросов, бежавших с фронта после того, как ленинские лозунги, призывавшие к поражению временного правительства в войне и превращению войны империалистической в войну гражданскую, стали широко пропагандироваться в войсках. Кроме того, большевицкие агитаторы использовали психологические методы, воздействуя не на разум, а на подсознательные инстинкты тех, к кому они обращались.