Три дня перед созданием светил суть образы Триады: Бога, Логоса и Премудрости (II, 15; τύποι τῆς τριάδος τοῦ θεοῦ καὶ τοῦ λόγου αὐτοῦ καὶ τῆς σοφίας). Бог, создавший нас, может и однажды воссоздать нас в воскресении (I, 8).

Имена греческих богов – это имена обожествлённых людей (I, 9 и далее). Культ, связанный с идолами, неразумен, а учения языческих поэтов и философов бессмысленны. Священные писания Моисея и пророков древнее и содержат истину, которую греки забыли и отвергли (II; III).

Вопрос о том, в какой степени дошедший под именем Феофила комментарий на четыре Евангелия действительно принадлежит ему, остаётся сомнительным. Упомянутые Евсевием в Historia Ecclesiastica полемические сочинения Феофила против Маркиона, а также против аристотелизирующего и платонизирующего Гермогена (который принимал несотворённую, хаотическую материю, на которую Бог воздействует, как магнит на железо; это учение также оспаривал Тертуллиан), а также другие его труды утрачены.

Гермий (который, по-видимому, жил в первой половине III века н. э., так как он указывает в качестве основного учения Платона, что источником всех вещей являются Бог, материя и форма, что соответствует воззрениям эклектических платоников II века н. э. – см. Grundriss, I, §65, – но уже не согласуется с воззрениями неоплатоников, начиная с Плотина), поставил себе в своем «Осмеянии языческих философов» (διασυρμὸς τῶν ἔξω φιλοσόφων) – сочинении, которое, по крайней мере, отличается живостью изложения и остроумием, – задачу доказать, насколько их взгляды противоречат друг другу.

«То я бессмертен и радуюсь, то вновь смертен и стенаю; то я раздробляю атомы, становлюсь водой, становлюсь воздухом, становлюсь огнём; меня превращают в зверя, в рыбу, а под конец является Эмпедокл и делает меня кустом».

Поскольку Гермий не вникает в основания и систематическую связь опровергаемых им воззрений, а тем более не понимает хода развития греческой философии, его сочинение не имеет научной ценности. Языческую философию он считает даром демонов, возникшим от смешения падших ангелов с земными женщинами, а не – как Климент Александрийский – божественным даром, переданным людям через низших ангелов.

Ириней, родившийся около 140 года в Малой Азии и умерший около 202 года в качестве епископа Лиона и Вьенна в Галлии, получивший образование у Поликарпа, имеет значение для развития христианской мысли главным образом как противник гностиков. Он связывает формирование гнозиса с влиянием дохристианской философии, которое исказило чистоту апостольского предания. В борьбе со свободой спекуляции, выродившейся в фантастический произвол, и с антиномизмом, перешедшим в аморальный либертинизм, он подчеркивает христианскую традицию и христианский закон и тем самым становится одним из сооснователей и главных представителей древнекатолической церкви.

Утверждая тождество высшего Бога с Творцом мира и автором закона, данного через Моисея, Ириней объясняет различие между ветхозаветным и новозаветным откровением (вслед за Павлом) божественным планом воспитания, в котором Моисеев закон составляет предварительную ступень христианства. Сын, или Логос, и Святой Дух едины с Богом Отцом и являются орудиями творения и откровения. Христос подтвердил сущность закона, а именно нравственный закон, расширив его, включив в него внутреннее расположение, но освободил нас от внешних обрядов. Человек свободной волей решает, следовать ли божественной заповеди или отвергнуть ее, и в соответствии с этим получает в вечности награду или наказание.