Поразмыслим, действительно ли данная философская идея всего лишь ахинея. Нет, заслуживает размышления само предложение – воскресить все поколения. Каждый человек уникален, изначально самобытен, заслуживает того, чтобы явиться в этот мир во всей своей незаменимости. Но в настоящее время идея Федорова совершенно не подкреплена данными науки. Ничего страшного. Статус этой идеи – философский. В ней по крайней мере огромный этический пафос.

Можно признать, что с научной точки зрения концепция Федорова уязвима. Но как философская идея она вечна. Мы постоянно будем задумываться над теми вопросами, которые она рождает. Действительно ли человек уникален? Можно ли считать жизнь неоспоримой сверхценностью? Ради чего существует человечество? Чем могут обернуться нравственные искания?

Философское прозрение самодостаточно, т. е. оно не знает примитивных ограничений. Оно может вытекать из научного факта, подтверждать его, но вполне может и разойтись с наукой, а тем более с житейскими представлениями. Многие философы, например, настойчиво говорят о преображении человеческой природы: мол, человек, должен быть совершенно иным. Ну а если я доволен своим организмом? Зачем мне, жизнелюбивому земному созданию, другая природа? Мой здравый смысл протестует. А между тем эта философская идея не угасает.

Могла бы философия полностью порвать связь со специальными науками? Американский философ Уильям Джеймс (1842–1910) отвечал на этот вопрос утвердительно. Он считал философию коллективным наименованием для вопросов, на которые нельзя дать полные, окончательные ответы и тем самым исчерпать, забыть их. По его мнению, если удается получить окончательный ответ на тот или иной вопрос, проблема становится уделом науки. Выходит, философия медленно роет себе могилу, ибо постепенно все вопросы будут разрешены?

Нет, философия никогда не будет заменена наукой, потому что и наука не в состоянии исчерпать бездну вечных вопросов. Философ не ограничивает свое занятие науками. Он ставит вопросы, которые касаются отношений между наукой и повседневной жизнью, наукой и религией, наукой и философией. Наш век ознаменовался огромными успехами в координации «специальных понятий» и «фундаментальных принципов», что стало возможным на междисциплинарном уровне и явилось результатом координации усилий биохимиков, биофизиков, физических химиков. В принципе это могло случиться только благодаря их работе: философы не в состоянии согласовывать, скажем, молекулярную структуру и биологическую активность.

Если философия – не наука, а философствование представляет собой глубинное личностное творчество, то не следует ли философию сравнить с искусством? К такой мысли подталкивает тот факт, что некоторые философские сочинения изложены художественным языком. Это можно сказать, например, о философской поэме древнеримского философа Тита Лукреция Кара (ок. 99–55 до н. э.) «О природе вещей», который рассуждал:

Гераклит также писал образным афористичным языком. Неоспоримыми художественными достоинствами обладают сочинения многих великих философов. Но и выдающиеся поэты, писатели тоже оказывались мудрецами. Скажем, «Божественная комедия» Данте Алигьери (1265–1321) – прекрасное поэтическое творение. В ней зашифрован глубинный философский смысл, отражающий не только средневековый образ мышления. То же можно сказать и о поэтических произведениях Гёте.