Пророки, ритуалы, священные книги и сооружения есть ведь и у других религий (хотя у нас, конечно, лучше всех), но христианство покоится не на них, а на историческом факте Боговоплощения. Поэтому, между прочим, христиане и поздравляют друг друга с самым важным и самым радостным своим праздником, Пасхой Христовой, именно так: «Христос Воскресе!», то есть, констатируя факт, а в ответ подтверждают его: «Воистину воскресе!». Исповедание веры христианина, таким образом, заключается в простой (впрочем, ещё, конечно, и радостной и благодарной) констатации факта, причём факта уже свершившегося, а не ожидаемого в будущем. Многие ещё помнят, как долго нас призывали к тому, чтобы пролетарии всех стран соединились с тем, чтобы это будущее событие всё и всем, наконец, сделало ясным и понятным. Христиане не говорят: «Да воскреснет Христос… и да продлятся дни Его», – уповая на некое грядущее событие. Мы утверждаем, что Христос уже воскрес две тысячи лет тому назад. Интересно отметить, что в церковнославянском языке сохранилась аористная форма глагола «воскресе», описывающая действие, закончившееся в прошлом, то есть подчёркивающая, что речь идёт о событии, уже совершившемся и давно прошедшем, с которым поэтому уже ничего не поделаешь. Профессор и священник Георгий Кочетков так формулирует самую суть христианства: «Именно вера в Боговоплощение, в это удивительное кенотическое чудо, когда Бог как бы отказывается от Себя и Своего, чтобы стать своим людям и миру, – это откровение и составляет сущность нашей веры во Христа».[38] Причём ничего нового или «более позднего» в этом осмыслении происшедшего две тысячи лет назад нет, ибо ещё апостолу Павлу, современнику событий, было ясно, что «если нет воскресения мёртвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша, <…> если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы ещё во грехах ваших».[39] Вера христиан, таким образом, не тщетна, ибо (или «если») она покоится на реальном событии истории.

А как же быть со всеми остальными религиями? Все остальные религии – это устремления людей, как правило, лучших и достойнейших из людей (тоже, впрочем, не всегда) к Богу. Христиане верят в то, что это Бог сделал шаг навстречу людям, стал одним из нас, то есть подошёл к нам, что называется, ближе некуда. «Его приход в мир – высшая точка диалога между Богом и людьми, встреча, которая стала непреходящей реальностью, ибо путь к ней открыт для каждого»[40], – писал протоиерей Александр Мень. Диалог этот начался задолго до этого и продолжается до сих пор, но высшей его точкой стало явление Бога человеку в наибольшей полноте, в которой только одна личность может явиться другой – Он стал одним из нас, стал Человеком. И именно в этом содержится ответ на вопрос многих скептиков, который они любят формулировать в виде известной притчи о трёх слепцах. Слепцов подвели к слону и попросили его описать. Один подошёл сзади и, подёргав слона за хвост, подумал, что он похож на змею или верёвку. Другой, подошедши сбоку, обнял слона за ногу и предположил, что он подобен дереву или целому лесу. Третий, подойдя спереди и взявшись за бивень, с уверенностью заявил, что слон – это камень, скала. И ведь, заметим, ни один из слепцов слона-то в какой-нибудь полноте не описал! Как же может ограниченный человек постичь безграничного Бога? Представим себе что подвели слепцов не к слону, а к такому же, как они, человеку. Да, мы поражены и отчасти ослеплены грехом, но другого, подобного нам, человека, мы всё-таки оказываемся способны – на слух, на ощупь – воспринять настолько, насколько мы, вообще, способны воспринять другую личность. Митрополит Антоний Сурожский в своём слове после Рождества сказал: «Бог вошёл в историю. Сам Бог стал Человеком, Бог облёкся в плоть, и всё видимое, то, что по нашей слепоте представляется нам мёртвой, инертной материей, может узнать себя прославленным в Его собственном теле. Случилось нечто небывалое, и мир уже не тот, что прежде».