«Нет понятия „младенец“, в том смысле, что, если вы начнете описывать младенца, вы обнаружите, что не отделяете его от родителя. Ребенок не может существовать один, он является частью отношений^>15».

ДОНАЛЬД ВИННИКОТТ, ПЕДИАТР И ПСИХОАНАЛИТИК

Гарри Рейс отошел от стола на несколько шагов и посмотрел на аудиторию.

– Знаете, – сказал он, – жеребята начинают бегать через день или два после рождения. Это один из способов выживания, но мы так не умеем. Наши дети дольше других живых существ на планете остаются беззащитными. До семи-восьми лет вы умрете, если кто-то не будет присматривать за вами. Если появится тигр, у вас нет шансов.

Гарри сделал паузу и оглядел класс.

– Итак, вы ребенок, – продолжил он, – и к вам идет тигр. Как выжить? Единственный ваш способ – найти родителя, который сможет спасти от тигра, и держаться поблизости от него. Так как же это сделать?

По мере того, как он приближался к ответу, я чувствовал нарастающее напряжение в классе.

– Как вы найдете и удержите родителя? – повторил он и воскликнул. – Вы будете реветь! Плач означает: «Мне страшно! Я хочу, чтобы меня защитили!»

Гарри объяснил, что младенцы используют и другие виды «поискового поведения», например поворачивают голову в сторону человека, следят за ним глазами и трогают руками. Боулби считал, что это позволяет им поддерживать физическую близость, и дети, которые так делают, имеют бóльшую вероятность выжить.

Другими словами, подобное поведение младенцев не случайно. Они биологически устроены так, чтобы выживать путем поиска и развития привязанности к компетентному и ответственному родителю.

Гарри вновь указал на фото мужчины в пиджаке.

– Сложная идея, которую высказал Боулби, – сказал он, – в ретроспективе выглядящая простой, заключается в том, что есть некая эволюционная «система привязанности». Она была создана ради одной простой вещи: формировать и поддерживать физическую близость между младенцем и родителем. Дети, демонстрирующие поисковое поведение, и небезразличные опекуны смогли продолжить род. Младенцы, которые, по сути, говорили: «Какой хороший тигр!» – и хотели пообщаться с ним, и родители, не интересующиеся потомством, продолжить род не смогли. Так что это очень-очень простая и ясная эволюционная адаптация, – добавил Гарри. – И у каждого из вас она есть. Вам не нужно идти в магазин и покупать программу под названием «Система привязанности». Она предустановлена.

Когда Гарри произнес это, молодой человек по соседству со мной оторвал глаза от тетриса.

Значимый взрослый: надежная база и зона безопасности

Когда мы говорим, что у ребенка есть «значимый взрослый», – объяснял профессор Рейс, – мы имеем в виду человека, обычно мать, который выполняет три базовые функции. Во-первых, «поддержание близости»: родитель обеспечивает ребенку безопасность и комфорт, и поэтому ребенку лучше держаться рядом с ним. Во-вторых, «надежная база», служащая опорой, когда дети начинают исследовать мир, и, в-третьих, «зона безопасности», в которую можно вернуться при возникновении опасности.

Истинные объекты привязанности для ребенка или взрослого должны соответствовать еще двум критериям: угроза сепарации от значимого взрослого порождает тревожность, сопровождающуюся протестом (ребенок, например, будет плакать), а потеря его вызывает скорбь.

– Хорошо, – продолжил Гарри, – у младенцев есть система привязанности, которая работает как радар. Когда рядом оказывается что-то опасное: тигр или охотник – радар включается и ребенок думает: «Мой значимый взрослый рядом? Он внимателен, способен интерпретировать сигналы беспокойства и может оказать мне помощь?»