Будучи взрослой, поняла, почему именно на меня тогда пал выбор. Всё дело в наличии лифта, поскольку мои подружки жили в пятиэтажках. И он ожидал, что я сама пойду к лифту, поэтому не сразу меня догнал, а потом растерялся, когда я заорала. Они ж пугливые, эти маньяки…
Чему меня это научило?
Тотальному контролю и постоянному наблюдению за людьми. Позже переросло в изучение мотивов, чтобы хотя бы себе объяснить, почему человек действует таким образом. Что им собственно движет?
Так раскачала своё восприятие действительности, эмпатию, что порой было достаточно отзеркалить позу собеседника, как я понимала его чувства.
Представьте, смотря в монитор компьютера, мы видим движущиеся картинки, буквы, символы и т.д. И вроде что-то тут перед глазами прыгает, маячит – всё это поверхностно. А вот программист видит код – то, что заставляет оживить статические символы.
Так и я, общаясь с человеком, смотрю внутрь, в душу, пытаясь расшифровать код его мотивов.
Многие признаются: чувствуют в общении со мной, будто вижу их насквозь. Я бы назвала, что научилась понимать уникальность и истину в каждом, с кем сводит меня судьба. Это помогает безоценочному принятию действий человека. Порой бывает так, что он не видит выхода из проблемы, зато я уже обнаружила и начинаю накидывать варианты. Это чувствуется и людям со мной хочется быть искренними.
Не всем конечно. А тем, кто не боится быть немножко разоблачённым и кто действительно готов узнать о себе нечто важное.
Звонок страху
Утром меня разбудил голос мамы. В полудрёме поняла, что голос странный и надо быстрее проснуться, чтобы узнать, что случилось…
Мама лежала и не могла пошевелиться. Радикулит прихватил так, что малейшее движение болью пронизывало всё её тело.
На тот момент у меня уже были брат с сестрой. Помню младшую в манеже. А значит, мне было примерно семь лет.
Мама простонала, чтоб я взяла номер телефона с папиной работы, сходила в магазин, позвонила ему и сказала, чтоб срочно приходил.
Тогда я впервые ушла одна далеко от дома. Зашла в советский магазин… А дальше не помню ничего. Только следующее воспоминание дня – как папа носит маму на руках.
Анализируя произошедшее, могу с уверенностью сказать – мне не было страшно. Потому что надо было спасти маму. Включился инстинкт, на котором ты просто действуешь. Наверное, состояние адреналина от происходящего так повлияло, что не помню в деталях: как просила позвонить, как набирала номер телефона, как вернулась…
И как мы раньше жили без телефонов?
И почему я не пошла к соседке, чтобы она сходила со мной или вместо меня?
У нас долго не было телефона. Я даже как-то особо не переживали по этому поводу до тех пор пока на первом курсе института нам не дали задание – провести социологическое исследования, для которого надо было обзвонить сто незнакомых номеров.
Приехала я к бабушке, потому что телефон был только у них.
И вот тут чётко осознала, что мне жутко страшно. Не могу поднять трубку, руки трясутся при наборе номера, голос пропадает… Но надо выполнять.
Чтобы мне было легче выходить из зоны комфорта, я написала текст-подсказку. Это сейчас называется по-модному «скрипт».
Тяжело было звонить по первым двадцати номерам. Часть людей бросали трубки, другие посылали… Было не очень приятно, откровенно говоря. Но были и те, кто согласились пройти опрос.
Мой ступор перед телефонным разговором всё-таки был «приветом из детства».
Звоня незнакомым людям, будучи студенткой первого курса, я бессознательно попадала в ситуацию, когда ребёнком звонила папе, чтобы сообщить неприятную новость. Вот и происходило своего рода наложение слоёв личности. Это всё равно, что в семь лет мне бы дали сто номеров телефона с заданием провести социологический опрос.