А позже появился уже реальный папа, он хромал, и штанина его брюк была разорвана. Сев в машину он рассказал, что у ребят оказалась собака, вот она его и покусала.

Это очень непросто для неподготовленной детской психики. Да и рядом не было того, кто бы объяснил, что со мной всё в порядке, просто особенность такая. Разумеется, своим страхом я заблокировала этот дар на долгие-долгие годы. Сейчас я понимаю, что тогда это было безопаснее для меня.

Но раз что-то дано свыше, это невозможно полностью заглушить. Поэтому важные события мне показывали во снах. Но и с этим было не всё так просто. Порой мне было сложно отделить кошмар от вещего сна. А раз так, то утром я могла встать не с той ноги и долго гонять мысли внутри себя, выстраивая диалог: мне пропустить эту информацию или морально к чему-то подготовиться?

Самый страшный ужастик для меня был, когда во сне я заходила в лифт. Потому что каждый раз я падала вместе с кабиной и разбивалась. Вот даже, когда во сне меня зарезал какой-то мужик, не так страшно было. А однажды мне удалось во сне понять, что я сплю и даже попробовать поуправлять – это было впервые, когда двери лифта открылись и я вышла… Мне тогда было лет девять, когда пришел навык осознанного сновидения, т.е. способность координировать работу сознания во время сна.

Сны всю мою жизнь приходили какие-то нереальные, наполненные смыслом, яркие, в чём-то похожие на кино. Порой в них я ощущала нечто, что меня обучало понимать устройство мироздания.

Были моменты, я видела землетрясения и цунами во снах, а потом они происходили на нашей планете. С интересом наблюдала, как перед моим носом извергается вулкан. А потом проснулся Эйяфьядлайокудль (и как они это произносят?) в Исландии, который привёл к крупнейшему кризису в истории пассажирской авиации.

Хорошо ли это – владеть такими особенностями? Уметь предвидеть, предсказывать?

Когда научилась абстрагироваться от неприятных посланий, воспринимая жизнь как то, что в принципе проходит, и не пыталась спасти то, чему суждено уйти – мне стало легче. Но шла я к этому навыку много лет.

Мы играли с подружками во дворе возле дома бабушки. Мне было шесть, и в сентябре меня ждал первый класс.

Квартира была на третьем этаже, окна выходили на площадку. Наказ был с неё не уходить, поэтому всё вроде было под контролем и в порядке.

Вроде… Потому что в какой-то момент я заметила, как возле нас ошивается незнакомый мужчина и периодически выглядывает из-за деревьев. Видимо он стоял неприлично долго, раз я обратила на него внимание. Мы с девочками стали расходиться, и он пошёл за мной в подъезд.

Я была научена: с чужими не разговаривать, никуда не ходить, ничего у них не брать.

Заходя внутрь дома, интуитивно почувствовала неприятность и ускорила шаг. Поднимаясь по ступенькам и держась за перила, ощутила его руку на своей. Я только начала путь на второй этаж, а он почти поднялся на уровень лифта… Мы были разделены перилами. Он улыбнулся и стал приглашать подняться к нему на девятый этаж посмотреть рыбок.

– Никогда его не видела, – подумала я.

Вспомнились слова старших, что могут и украсть… Резко одёрнула свою левую руку вниз, тем самым он ударился своей о перила. Со всех ног помчалась я на свой этаж, крича: «Баа-бууш-кааа». Это меня и спасло, что не растерялась.

Но на психике сказалось… Я боялась заходить одна в подъезды. Избегала ездить в лифте с незнакомцами. Стала мечтать о немецкой овчарке, с которой было бы не страшно. А когда в родительском доме лифт не работал, и приходилось ходить по ступенькам, я всегда прислушивалась – не идёт ли кто за мной, не выйдет ли кто неожиданно из-за угла? Сплошной стресс.