Османы предпочитали единоначалие, при котором один сын принимал на себя управление всем княжеством[80]. Орхан сменил отца в результате плавного перехода: возможно, Осман предоставил ему земельные владения на границе, где он мог действовать автономно, затем передал ему командование армией и, наконец, назначил его своим преемником. Или, согласно рассказам, записанным при совсем других обстоятельствах столетия спустя, Орхан стал лидером, когда его брат Ала ад-Дин, благодаря вмешательству совета дервишей, выступавших посредниками, мирно согласился удалиться к тихой жизни и мистическому созерцанию[81]. Точно так же как монгольские правители обосновывали свою власть происхождением от Чингисхана и личной верностью, так и у осман власть получал потомок Османа, окруженный последователями, клявшимися в своей верности ему. Не имея возможности заявить о своем происхождении от Мухаммеда, Чингисхана или их обоих, османы оказались в невыгодном положении.

На первом этапе истории династии, длившемся около трех столетий, османы верили, что султану были дарованы состояние (devlet) и власть. Состояние было одним из необходимых условий его правления. Другим был saltanat (суверенитет, или султанат). Наделенный этими двумя атрибутами, султан был призван содействовать справедливости, стабильности, послушанию, иерархическому социальному порядку и новым завоеваниям[82]. В эти столетия султан, безусловно, был обычным мусульманином, но считался человеком, олицетворявшим династию и достойным высшего ранга. В следующих главах будет представлен личностно-ориентированный подход к династии, потому что именно он существовал в тот период.

Как и Осман, Орхан изображался более поздними хронистами как кочевник-мигрант, предпочитавший спать в шатре и проводить лето в сельской местности на зеленой горе, где он пас свое стадо. Но ко времени взятия Бурсы он был не столько воином-кочевником, сколько византийским принцем, любившим греческое вино[83].

Когда османы сражались с византийцами в битве при Пелаканоне на северном берегу Мраморного моря (сегодня Малтепе, Стамбул) в 1329 г., византийцы отступили после того, как их император Андроник III (1328–1341) был ранен. Орхан понял, что послать сотни конных лучников на врага – это только один из способов сражения. Конные лучники зависели от наличия достаточного количества пастбищ и воды для большого количества запасных лошадей. Это не соответствовало представлению об устойчивом войске, охранявшем застроенные и возделанные регионы, куда переселялись османы. Это сражение было последним, когда османы полагались исключительно на тактику степных кочевников. Как и византийцам, им также пришлось обратиться к тактике пехоты. Пелаканон стал последней попыткой византийцев отвоевать земли у османов, чей переход к элитной пехоте оказался блестящим и эффективным решением[84].

Орхан расширил территорию Османа от Азии до Европы. Он следовал практике своего отца в борьбе как против мусульман, так и против христиан, одновременно заключая союзы, в том числе посредством брака, с вечно разобщенными византийцами, охваченными гражданской войной. Турецкие наемники принимали участие в сражениях обеих сторон многочисленных внутренних византийских споров. В 1346 г. византийский император Иоанн VI Кантакузин выдал свою дочь Феодору замуж за Орхана в обмен на помощь османских войск в гражданской войне в Византии