Мехмед заложил также первый камень в фундамент мечети Айюба (Эйюба), спутника Пророка, который встретил свою смерть под стенами этого города – его могила была обнаружена во время осады. Затем, поскольку дворцы императора лежали в руинах, да и не устраивали Мехмеда своими размерами, он построил для себя дворец, расширив монастырь Пантократора, в который должен был переехать из Адрианополя и который он сделал более доступным, проложив к нему несколько новых мощеных улиц. Этим, как и другим строительным работам, султан уделял личное внимание, правда, по большей части в зимние месяцы между ежегодными военными кампаниями, которые ему приходилось вести на протяжении остававшихся двадцати пяти лет своего правления.

Военной задачей султана Мехмеда, после захвата столицы в качестве базы, обезопасившей его фланг и тыл, стала консолидация империи, а также расширение и окончательное установление ее границ. Со стороны моря он имел большую, хорошо укрепленную гавань с постоянно увеличивающимся флотом. На другом берегу Дарданелл, между Сестосом и Абидосом, была возведена новая крепость, чтобы контролировать пролив со стороны юга, подобно тому как Румели Хисары и Анадолу Хисары господствовали над ним с севера. Султан лично возглавлял свои армии, командовал военачальниками, не созывая военных советов, не доверяя никому планов использования своих отлично вымуштрованных армий, которые он каждый год собирал и из Азии, и из Европы. Как-то раз один из полководцев поинтересовался целью его следующей кампании, и султан ответил, что, если бы хоть один волос в его бороде знал о его намерениях, он вырвал бы его и бросил в огонь.

Мехмед унаследовал и врагов своего отца: Хуньяди в Венгрии, деспот Георгий Бранкович в Сербии, Скандербег – в Албании, венецианцы – в Греции и Эгейском море. Он методично поочередно выступил против каждого из них. Сразу после завоевания Константинополя, в 1454–1455 годах, его целью стала Сербия, буферное государство, за которое соперничали венгры и турки. Здесь он оккупировал большую часть княжества, которое его отец, Мурад, возродил после битвы под Варной, завладел его ценными серебряными рудниками и более тесно привязал к Османской империи. Но на пути к решительному наступлению османов в Венгрию все еще оставалось препятствие – город Белград на Дунае.

Полный решимости захватить город, чего не удалось сделать его отцу, Мехмед в 1456 году собрал хорошо вооруженную армию численностью около 150 тысяч человек и флотилию легких кораблей, которая поднялась вверх по Дунаю до Видина. На крупных кораблях доставляли тяжелую осадную артиллерию. Легкие орудия были отлиты в Сербии, главным образом мастерами, привезенными с Запада. Прочее вооружение, боеприпасы и продовольствие были доставлены сухопутным путем с помощью хорошо организованных караванов верблюдов и других вьючных животных. Стремясь заблокировать город со стороны Дуная, Мехмед разместил выше крепости по течению цепь из лодок, которая служила боновым заграждением. С берегов реки тяжелая артиллерия взяла под прицел западные стены крепости. Здесь в начале июня, когда начали созревать зерновые культуры, на вершине холма был поставлен шатер султана, вокруг и ниже которого разместились позиции янычар. Непоколебимо уверенный в себе после успешного захвата Константинополя, Мехмед не предвидел особых трудностей с Белградом.

В начале июля турецкая кавалерия разорила окрестности города и начался обстрел, продолжавшийся две недели и серьезно повредивший стены, но не нанесший заметных потерь обороняющимся. В это время ниже по течению Дуная неожиданно появилась эскадра речных судов Хуньяди, а его кавалерия расположилась вдоль берегов, чтобы не допустить подхода подкреплений и отрезать туркам путь к отступлению. Жестокая битва продолжалась пять часов. Турки оказали яростное сопротивление, и воды Дуная окрасились кровью. В конце концов венгры, имеющие более легкие и маневренные суда, прорвали цепь неповоротливых турецких кораблей с неопытными командами, рассеяли их, потопили две галеры вместе с командами и захватили четыре других со всем вооружением. Оставшиеся корабли турецкой флотилии, заваленные мертвыми и умирающими, попытались спастись бегством, но были сожжены по приказу султана, чтобы не допустить их попадания в руки врагов.