Из-за двери, ведущей в спальню матери, доносились голоса. Костя недовольно поморщился, меньше всего он хотел сейчас видеться с ней или ее очередным сожителем. Леша положил руку ему на плечо и, крепко сжав, тихо спросил:

– Может, я отвезу тебя к себе? Мама дома, приглядит за тобой. И тебе будет спокойнее.

Костя нервно сглотнул. Желание согласиться было огромным. Мальчишка, который когда-то неделями жил у Лехи дома и спал на раскладном кресле в его комнате, почти закричал “да”. Но повзрослевший Костя отрицательно качнул головой. Нет, нельзя. Он уже не мальчик, которому некуда идти, и он и так свалил на друга уже слишком многое.

– Нет, Лех. Я останусь здесь.

– Уверен?

– Конечно, – Костя нашел в себе силы улыбнуться и, закрыв за ними дверь своей комнаты, рухнул на кровать. Рана на боку тут же отозвалась острой болью, будто лезвие ножа снова легко разрезало ткани, и парень сдавленно охнул.

– Аккуратнее, Кость! – Леша повысил голос и нахмурил брови. – Никаких резких движений, швы разойдутся. И вот как тебя оставлять?

– Спокойно и без угрызений совести. Все со мной будет в порядке.

Леша смерил его внимательным взглядом, полным сомнения. В какой-то момент Косте показалось, что он сейчас схватит его за шкирку, как нашкодившего котенка, и утащит к себе домой.

– Лех, ну серьёзно. Тебе еще на работу возвращаться, а я не маленький. Справлюсь.

– Ладно, раздевайся, нужно обработать шов.

Костя послушно стянул через голову толстовку и футболку, а затем снова откинулся на подушку. Вещи были безнадежно испорчены, но благодаря Лере пахли свежестью, а ещё немного ею. И в этом аромате хотелось потеряться, зарывшись с головой, сохранить его для себя, потому что он напоминал весну, счастье и исполнившуюся мечту – то, чего ему так отчаянно не хватало.

Лёха убрал с живота старую повязку и начал осторожно прощупывать рану, а Костя едва сдержался, чтобы не закричать от пронзительной боли. Сжал посильнее челюсти и снова подумал о Лере. О ее глазах, в которых плескалось море – то, на котором он никогда не был, но был уверен, что оно именно такого цвета. О коротких нежных прикосновениях рук – и пусть он не до конца уверен, приснились они ему, или были наяву, даже этого хватало, чтобы становилось теплее и легче. А еще о трогательной заботе, которую она так беспечно ему подарила. Будто это было что-то совершенно обыденное и само собой разумеющееся. А он, как дикий бездомный пес, боялся такой доброты, но в то же время тянулся к ней.

– О ком задумался? – из этих мыслей его вырвал голос Лехи.

– Ни о ком.

– Готов поспорить, ты думаешь о ней. Об этой девушке, Лере. Кто она?

– Я же говорил – случайная знакомая, – неохотно ответил Костя, но всё-таки продолжил: – С неделю назад увёл ее от Руслана и его дружков, на счастье проходил рядом и заметил их компанию.

Взгляд Лехи потемнел при упоминании Руслана, но он поджал губы, ничего не сказав. Сделал вид, что увлечен обработкой раны, чтобы не наговорить лишнего. Но уже спустя пару секунд уголки его губ потянулись вверх.

– Но она тебе понравилась, да? Я видел, как ты на нее смотрел.

– Никак я на неё не смотрел, – Костя нахмурился. – Да, она красивая…

– Очень красивая, – вставил Леша.

– … и добрая. И смелая…

– Ты ее явно недооцениваешь. Много ты знаешь девушек, готовых ассистировать на незаконных домашних операциях, и неплохо при этом справившихся?

Костя усмехнулся словам друга. Но его улыбка тут же погасла, и он негромко пробормотал:

– Но какое это имеет значение? Посмотри на нее и на меня.

– Смотрю, – Леша закрыл рану повязкой и пригвоздил друга к кровати серьёзным взглядом. – И вижу, что ты будешь полным придурком, если не попробуешь.