По правой стороне располагалась академия наук – самая большая во всей Лира́и. В ней когда-то Призрак провёл очень много времени, изучая различные письмена и свитки.

Впереди, на улице Падшего бога, стоял огромный дворец. Он возвышался над всеми другими зданиями, сверкая драгоценными камнями на роскошных куполах. До ворот оставалось всего ничего, но не туда торопился наёмник в чёрном плаще.

Продолжая путешествовать над головами людей, он словно плыл в тенях, с невероятной лёгкостью и быстротой перелетал большие расстояния и беззвучно приземлялся на черепицу. Подобное проворство поражало воображение.

Наёмник посмотрел в небо. Он любил разглядывать огромное ночное светило, что было в два раза больше солнца. Его голубой свет порой согревал намного лучше, хоть и светил вполовину слабее, но делал это куда приятнее и не выжигал глаза.

В конце концов, Призрак добрался до своей конечной цели – особняка Пилония. Гултарский мерзавец обогатился на чужом горе, а потом тихонько замуровался в своих четырёх стенах, будто дракон в пещере. Призрак с радостью разобрался бы с ним и без заказа.

Как и ожидалось, дом был хорошо защищён: толстые высокие стены исписаны крифтами1. Энергия сияла в словах, словно сотня маленьких светлячков. Подобная мера предосторожности вызывала у наёмника отвращение. Эти символы портили великолепный красный цвет кирпича и мешали заходить в гости, когда парадная дверь на замке.

Качественно нарисованные и заряженные элримом крифты считались высшей защитой, какую только мог позволить себе состоятельный гражданин Оранкира. Что может быть лучше испепеляющих всё живое рисунков?

Призрак сбросил мешок и, достав маленький светящийся куб, бросил его к стене. Тот упал в невысокую траву, что небольшими пучками росла у основания, и энергия засияла между ним и крифтами сине-голубым мерцанием.

Будь этот свет чёрно-оранжевым, а Призрак – опрометчиво близко, мог бы уже отправиться к Най’Ри в тень, испустив последний вздох.

Заказчик предоставил всё необходимое, и Призраку не терпелось приступить к делу. Чтобы не умереть в мгновение ока, всего-навсего нужно использовать ту же энергию, что питает письмена.

Призрак снова запустил руку в сумку и, достав обувку, натянул высокие сапоги на голые ноги. Стальная подошва блеснула белым в свете луны, стала испускать сине-голубое свечение, резонируя с элримом в кубах, оставшихся в мешке.

Наёмник достал крюк-кошку, проверил её, понюхал и удовлетворённо кивнул. Взвалив мешок обратно на спину, он спустил курок. Верёвка с тихим жужжанием перелетела стену и зацепилась за дерево. Руки плотно обхватили её, и та приятно заскрипела от натяжения. Ноги ступили на стену и пошли вверх, к луне. Яркий свет из-под сапог озарял всю улицу, рискуя привлечь внимание.

Призрак достиг вершины стены, перезарядил своё устройство и вернул обратно в мешок, пока падал вниз.

Первая преграда позади.

На другой стороне Призрак тихонько засеменил прямиком к нужному балкону, пока не послышались голоса. Видимо, не все стражники решили охранять ворота. Призрак нырнул за ближайшее толстое дерево и выглянул из-за ствола.

– Ты не думаешь, что я слишком хорош для неё? – стражник поднёс к губам бутыль и сделал пару глотков, не сбавляя шаг. Правая рука вяло опустилась вниз, а левая небрежно скользнула по жидкости, смочившую густые усы.

– Это точно! – отозвался его напарник, шагавший подле. – Она тебя не заслуживает! Забудь!

– А вот возьму и забуду! – парень возбуждённо воззрился на друга и споткнулся о камень.

Его лицо впечаталось в грязевую жижу. Бутылка вылетела из рук и с глухим шлепком упала в небольшой пруд. Второй стражник посмотрел на барахтающееся тело приятеля и звонко рассмеялся. Упавший охранник поднялся, отряхнул свой кожаный доспех и умылся прямо в пруду. Бутылку он не тронул, она так и осталась плавать на поверхности, меняя цвет воды, окрашивая её бархатно-лиловым.