– Отлично, – раздражённо бросила она, хватая мои вещи. – Но, когда свалишься оттуда не говори, что я не предупреждала.

Честно говоря, мне и самой было страшно от данной перспективы, но это не значит, что попробовать спасти его не стоило. Я не считала себя Матерью Терезой и не строила из себя добрую святую невинность. Ко многим вещам могла быть безразличной или даже, в редких случаях, жестокой. Но это то, что присуще обычным людям и, как и у всех, у меня были слабости. Например, маленькие животные, которые не могли защитить себя сами. Они не заслужили рождаться в этом жестоком мире, поэтому делать их жизнь проще я считала чем-то естественным.

Мой путь наверх начался с небольшого выступа в коре дерева. Нижние ветки росли довольно низко, но, даже с учетом этого, с земли мне было не дотянуться. Поэтому, вцепившись в выступ, я начала аккуратно продвигаться по коре ногами, благодаря Богов, что, будучи в особняке, переоделась из школьных туфель в более удобную обувь. Пришлось подтянуться три раза и находить всё новые выступы на шершавой поверхности, когда я наконец смогла дотянуться до одной из нижних веток хотя бы рукой. Они служили более устойчивой опорой, чем непонятные наросты, с которых постоянно соскальзывали ладони. Всё это время котёнок не переставал пищать и сердце сжималось от этих звуков, наполняя меня решимостью.

– Какого чёрта ты делаешь, Эмилия? – раздался снизу знакомый мужской голос, от которого кожа привычно покрылась мурашками, но посмотреть вниз было выше моих сил.

Ещё пару подтягиваний, и я вполне устойчиво стояла на основании давно сломанной ветки, а рукой держалась за другую. Только тогда решилась ответить.

– Пытаюсь достать кота. – Не знаю услышал ли Стивен меня вообще, но вопросов больше не задавал. Оставалось совсем немного до нужной ветки. Котёнок пищал всё сильнее. Внизу до меня доносились обрывки фраз Стивена и Присциллы. Из-за шума в ушах слышно было плохо, но, казалось, что первый задаёт какие-то вопросы, а вторая ругается. Скорее всего, на меня. Она всегда ненавидела моменты моего безрассудства, когда дело касалось маленьких друзей.

До котёнка я добралась спустя ещё пару минут, когда продолжила подниматься, переведя дыхание. Он оказался ещё меньше, чем мне казалось. Белая шёрстка была грязной, но довольно пушистой. Котёнок смотрел на меня разными глазами, один был светло-голубым, а другой жёлтым, и не переставал пищать.

– Тихо, малыш. Иди сюда, – как можно ласковее прошептала я и протянула свободную руку к нему. Второй как можно крепче вцепилась в ближайшую ветку. Он начал подозрительно принюхиваться, но сдвинулся всего на пару сантиментов. Этого было недостаточно. – Ну же, я тебя не обижу. Иди ко мне.

Это, казалось, растянулось на часы. Нет, конечно, на самом деле прошло не больше десяти минут, наверное. Но не в моей голове. Котёнок был чертовски подозрителен. Всё прошло бы куда быстрее, если бы корм, который обычно всегда при мне, не остался в сумочке внизу. Пришлось пользоваться только своим ласковым голосом и осторожными движениями протянутой ладони. Сначала котёнок немного приблизился. Затем, видимо, решил, что мне нельзя доверять. Потом опять стал аккуратно придвигаться. Это продолжалось снова и снова, пока он не приблизился достаточно, чтоб я смогла притянуть его к своей груди. Он тут же впился когтями в мой свитер, немного уколов меня, но вырваться не пытался.

– Вот так, малыш. Сейчас мы спустимся, и ты вкусно поешь. – Котёнок прижался ко мне немного сильнее и, проведя по его мягкой шёрстке пару раз, я начала путь вниз. Это было сложнее. Вниз смотреть было страшно, так же, как и вслепую искать куда наступить. Меня сотрясала дрожь от мысли, что нога или рука может соскользнуть. Тяжело дыша и безмолвно ругаясь, я добралась до нижних веток.