Однако, не смотря на все странные и грустные мысли, я решил написать небольшую записку для ребят. Мне нужно было усмирить свои мысли и заставить руку перестать трястись, но сил на это могло не хватить, а потому я просто достал диктофон. Раритет – один из экспонатов моей домашней коллекции, но он работал и вполне мог использоваться по назначению.

– Привет, парни. – выдавил я из себя после целой вечности молчания. – Простите, что вам приходится это слушать, особенно перед свадьбой Рая, но я не могу ждать. У меня еще месяц в запасе, только я не сумел бы даже подумать о таком завтра, не говоря про четыре недели. Просто не хватило бы сил. Боюсь, что передумаю. Я долго думал, что сказать вам на прощание… ну, как «долго», – минут двадцать – точно. – я ухмыльнулся. – В общем, спасибо вам. Спасибо, за вашу поддержку, ваш юмор и за то, что просто были в моей жизни. Когда-нибудь, надеюсь, я смогу вернуться, и устроить дивную пирушку в вашу честь, а пока… пока – сожгите меня как викинга.

Я хмыкнул, представив, как они будут это делать, ведь мое тело, если от него, конечно, что-нибудь останется. после смерти разрежут на кусочки и отдадут их тем, кто в них нуждается. Кроме легких – их бы и мне пересадить. Хотя, теперь уже не надо. Я оставил диктофон на самом видном месте, с запиской «Включи меня», а-ля «Алиса…». Интересно, как скоро его найдут? Впрочем, не важно. Я уже буду далеко.

Осталось лишь придумать способ. Пожалуй, это не так просто, как могло бы показаться, однако, я решил, что когда придет время, – я пойму как это сделать.

И был прав.

Проснувшись в три часа после полуночи, я понял, что готов и надел свой лучший смокинг. Умирать нужно красиво. В эту летнюю ночь я решил, что рассвет встречу со смертью. Он обещал прийти. Я немного упростил ему задачу и прыгнул. Двадцать восемь этажей полёта. Бесконечно. Но все же так мало для блуждающей души. И сейчас он стоит рядом.

Я поднял голову и улыбнулся:

– Ну, вот мы и встретились. Девятнадцать лет прошло. Как он?

– Ты знаешь, – Мантия подал костлявую руку и помог мне встать. – он много говорил о тебе. Прости, но мы должны были забрать его. Война с Кентрагольфом принесла много потерь в мир мертвых. Нужна была помощь, а тут он падает и разбивает голову. Прямо под заказ. Извини.

– Я рад, что вы взяли его с собой. Долго же до меня доходили твои слова. Но меня волнует одно… – я посмотрел в глаза ему с немым вопросом. Он понял меня.

– Рубор жив…, м-м-м, если можно так выразиться. В Ранульфе сейчас спокойно. Это наш город. Мы победили. Однако… – ему не дал договорить мощный звук, словно удар в колокол, звучащий изнутри нас – пора.

Он обернулся, и капюшон приоткрыл его череп обтянутый тонкой кожей. Внутри похолодело, но я все же решился спросить:

– Теперь моя очередь?

– Да. – Старик свистнул. На нас мчался огромный лохматый рыжий зверь. Он затормозил перед Костлявым и теперь я мог его рассмотреть. Это был лев, под два метров ростом и около четырёх в длину. Вместо туловища царя зверей у него было змеиное тело, хвост и три пары орлиных лап. На спине красовались два исполинских, пернатых крыла. Через две секунды от первой пары отделилась вторая, поменьше размером, но не менее прекрасная пара крыльев. Зверь посмотрел на меня, и я увидел, что он был слеп на левый глаз, сквозь который проходил шрам. Мне вдруг стало жаль его. Я посмотрел на старика, и он продолжил:

– Это Мадрида. Она одна из многих алан проживающих в Ранульфе. Они защищают город и приносят добычу. Младшие, такие как Мадрида, помогают Чёрным Жнецам забирать души тех, кто должен в скором времени переродиться. Садись. Она не злая. Ты ей нравишься.