В то же мгновение на неё накатила беспощадная реальность: она вдруг вспомнила вчерашнее. И знакомство с Дариной, и то, как Дамир моментально увлёкся ею, и пролёт с путёвкой в лагерь… Настроение моментально испортилось, даже аппетит пропал, но снова ложиться Вита не стала – всё равно в таком состоянии было уже не заснуть.

Она вяло поплелась в ванную, где почистила зубы и умылась без всякого энтузиазма. Потом – чувствуя себя всё такой же унылой какашкой – выползла в кухню, где мама как раз заканчивала выкладывать на большое блюдо очередную порцию блинчиков.

– Доброе утро, – поздоровалась она с Витой. Похоже, настроение у неё, в отличие от дочери, было просто прекрасным. – Завтракать будешь?

– Угу, – буркнула Вита, плюхаясь на табуретку. Ей было чуточку неловко перед мамой за то, что сорвалась на неё вчера из-за этого дурацкого лагеря. Да в конце-то концов, пропади он пропадом, этот лагерь! Ей туда совсем не хочется, честно. И так каждый год ездит, столько лет подряд – уже надоело до чёртиков! Она знает наперёд, что будет происходить в каждый из двадцати дней смены… Вита так горячо себя в этом убеждала, что даже сама почти поверила.

Мама поставила перед ней на стол чистую тарелку и розетку с любимым персиковым вареньем. Блины так восхитительно выглядели и так одуряюще пахли, что, несмотря на мрачные мысли, аппетит у Виты внезапно решил вернуться. Она тут же цапнула с блюда обжигающий масленый блинчик, свернула его в трубочку и макнула в варенье, а затем отправила в рот – и тут же с шумом втянула воздух, потому что было очень горячо.

– Вкушно, – промычала она, обращаясь к матери – это был шаг к примирению. Впрочем, судя по всему, мама и не думала на неё обижаться. Наоборот, она тепло взглянула на Виту и коснулась её щеки ладонью с мимолётной короткой лаской.

– Ешь на здоровье. Чай будешь? Я только что свежий заварила, с травами. Или лучше сок?

– Чай.

Мама сняла со сковородки очередной румяный блин и включила газовую горелку под чайником.

– Да, кстати, – произнесла она как бы между прочим, – насчёт лагеря всё устроилось. Ты едешь.

Вита чуть не подавилась блином.

– В смысле?! – пискнула она. – Ты что, всё-таки успела подать заявку?

Мать покачала головой.

– Льготную не успела. Но ты не переживай, тебе оплатили полную стоимость, так что поедешь на общих основаниях.

– Кто… оплатил? – ошарашенно уточнила Вита; сумма была совершенно неподъёмной, на её скромный взгляд.

– Один… – мама на мгновение замялась, – очень хороший человек, которому небезразлична твоя судьба.

– Ну ма-ам! – заныла Вита. – Хватит загадками говорить! Ты о ком? Кто этот таинственный спонсор?

– Ильдар Мансурович Нигматулин, – отозвалась мама.

Вита уставилась на неё во все глаза.

– Нигматулин? Отец Дамира? – глупо уточнила она.

– А ты знаешь другого Ильдара Нигматулина? – усмехнулась мама.

– Но… как? – только и смогла выдавить Вита.

– Ну, – мама отвела глаза и с преувеличенным вниманием уставилась на закипающий чайник, – он же в курсе, что вы с Дамиром не разлей вода. И что в лагерь каждое лето вы ездите вместе, это уже традиция.

– То есть, он вот так просто взял и выложил деньги? Или это он тебе в долг дал? – прищурилась Вита.

– Нет, не в долг, – мама покачала головой. – Он понимает, что отдавать мне будет не с чего.

– Тогда как тебе удалось его убедить?!

– Вообще-то мы с ним бывшие одноклассники, если ты забыла, – мама улыбнулась.

– Не забыла, но мне казалось, что вы с ним совсем не поддерживаете отношения! – воскликнула Вита.

– Поддерживаем… иногда. В целом мы хорошо общаемся, – резюмировала мама.

– Тогда почему ты никогда не приходишь в гости к Нигматулиным? И почему они к нам никогда не приходят?