– Не целовались, – он снова улыбнулся, как дурак. И вообще Дамир сейчас выглядел таким счастливым идиотом, что Вите даже стало за него чуточку неловко.

– Чем же вы занимались несколько часов? – удивилась она. – Стихи друг другу под луной читали, что ли?

– Ну… почти, – хмыкнул он. – Просто гуляли… разговаривали… с ней ужасно интересно и весело!

Вита едва удержалась, чтобы жалобно не спросить: «А как же я? Со мной тебе разве не весело и не интересно?»

Наконец Дамир заметил, что его собеседница как-то не слишком светится от счастья.

– Что с тобой, Хома? – с подозрением спросил он. – Ты какая-то не такая… сама на себя не похожа. Что-то случилось?

Ну вот только не хватало ещё ему догадаться, что она дико ревнует! Ревнует и поэтому бесится.

– Да так… кое-какие проблемы, тебя они не касаются, – неопределённо отмахнулась Вита.

– Ну как это «не касаются»? Ты – мой друг, и мне небезразлично всё, что с тобой происходит.

Друг? Серьёзно? Кое-кто, похоже, стал забывать об этом, язвительно прокомментировала про себя Вита.

– Я, кажется, пролетаю в этом году с лагерем, – вздохнула она.

– В смысле – пролетаешь? Это ещё почему?

– Мы опоздали подать заявку на льготную путёвку. А за полную стоимость – слишком дорого. Ты же знаешь… – голос предательски дрогнул, а в носу опять защипало, хотя ей казалось, что она уже немного свыклась с этой мыслью.

Дамир был единственным, с кем она могла обсуждать свои финансовые проблемы и не испытывать при этом жгучего стыда. С другими – ни-ни, слишком унизительным было ощущение собственного безденежья. И вроде бы, они с мамой не бедствовали и не голодали, у Виты всегда было, что надеть, и на фоне сверстниц она не смотрелась замухрышкой, но всё-таки не могла позволить себе многого. Например, лишний раз сходить в кафе с одноклассниками… или в кино – просто когда ей вздумается. Это чувство сидело под кожей, как заноза, и здорово отравляло жизнь.

– Ну вот, как так-то? – непритворно расстроился Дамир. – Мы же всегда вместе ездили…

Вита почувствовала, что глаза её снова наливаются слезами, и поняла, что тему пора сворачивать.

– Ладно, – с деланным безразличием сказала она, – забей. Как-нибудь переживу.

– Да что мне там вообще делать без тебя? – продолжал сокрушаться Дамир. – Может, и я тогда тоже не поеду? Ну, подумаешь… посижу одно лето в городе, не сдохну.

– Дам, признайся честно, – Вита подозрительно прищурилась, – ты хочешь остаться из солидарности со мной… или из-за Дарины?

Он смущённо стрельнул глазами в сторону, и Вита поняла, что попала в яблочко.

– Всё ясно, – вздохнула она. – Красотка настолько пленила твоё сердце, что ты не желаешь расставаться с ней даже на три недели.

«Ну скажи же, скажи, что не хочешь ехать только из-за меня!» – снова мысленно воззвала она к нему. Но почему-то именно сегодня телепатические сигналы работали через пень-колоду.

– Если честно, то Дарина играет не последнюю роль в моём нежелании уезжать, – наконец признался он. – Но и из солидарности с тобой, конечно!

– Ясно, – убитым голосом произнесла Вита. – Но, кстати, я рассказала Дарине о лагере, и она очень заинтересовалась… так что, возможно, есть шанс, что она составит тебе компанию, и расставаться не придётся.

– Серьёзно? – он так неприкрыто и откровенно обрадовался, что у Виты защемило в груди. – Я поговорю с Дариной… постараюсь убедить, что там очень клёво! Ей обязательно стоит поехать! Ей там понравится!

О том, чтобы остаться в городе из солидарности с Витой, речи, разумеется, больше не шло.

Утром её разбудил крышесносный запах жарящихся блинчиков. Сладко потянувшись, Вита вытащила из-под подушки телефон, приоткрыла один глаз и лениво проверила, сколько времени. Всего-навсего половина восьмого – просто кощунство просыпаться на каникулах в такую рань! Но в животе предупреждающе буркнуло, и Вита рывком села на постели, протяжно зевнув и пытаясь прогнать остатки сонливости.