Полмиллиона рублей… Однажды Рома помог и закрыл большую часть долга, но сейчас, я понятия не имела, где за месяц взять пятьсот тысяч. Работала без выходных, сносила в ломбард все свое барахло, участвовала в заездах каждую ночь – все равно было мало. Сегодняшняя гонка была тем самым проблеском во тьме, ведь выигрыш составлял сто тысяч. Это давало шанс и надежду, в противном случае, пришлось бы продать мотоцикл – единственное, что осталось у меня от Ромы.

И вот, я бессильно опустилась на диван и прожигала взглядом светлое лицо с карими глазами, нависающими над ними густыми бровями, острым носом и тонкими, сжатыми губами. Хищное лицо с заостренными чертами, так похожее на то, которое я ненавидела – Григория Воронова. Лишь однажды я видела его в автомастерской. Он сидел в дорогой машине представительского класса, и через опущенное тонированное стекло следил за разговором своего помощника с Михалычем. Руки так и чесались порвать его на ремни, но у меня был Ванька, который мог пострадать от необдуманных действий старшей сестры. Которому и так досталось от недоумка отца и такой же матери.

Меня как громом поразило, стоило догадке пробраться в воспаленное сознание. Несколько месяцев назад я видела его на ступенях клуба, когда Матвей крикнул «Ворон!» и побежал в его сторону. Скользнула взглядом и села на байк, пытаясь выбросить из головы ту ночь. А сейчас, когда поняла – перед чьим сыном раздвигала ноги – хотелось застрелиться. Чувствовала себя мерзкой и грязной.

Всякий раз, стоило оказаться на линии старта, знала, что он смотрит. Стоит в тени деревьев и не спускает глаз. Что ему было нужно – понятия не имела, да и плевать я хотела на это. Мне было на всех плевать, кроме Ваньки. Только он заставлял меня жить, улыбаться, да и просто существовать, только ради него я отбросила все мысли и всю боль, постаралась выжить и не оставить его одного.

Ворон забрал у меня возможность быстрее рассчитаться с долгами. Пусть так. Я продам байк, но не возьму у него ничего. Только не у этой семейки.

– Что ты смотришь, как побитая собака?! – не выдержала я, нервно шкрябая обивку дивана.

Он вздрогнул, будто далеко ушел в мысли и, проведя рукой по щеке, покрытой темной щетиной, отвернулся к экрану ноутбука. Уставший и потрепанный, белки глаз красные, темные волосы взлохмачены, белая рубашка мятая – нет, он не похож на отца. Большой босс слишком сосредоточен и беспристрастен, по его лицу нельзя было ничего понять. А этот выглядел вполне живым и человечным. Вот только окружающая обстановка говорила об ином. Вся семейка мнила себя Богами, а людей вокруг лишь досадным недоразумением, чьи мысли, желания, да и жизнь в целом, были лишь пылью, осевшей на идеально отглаженном пиджаке.

Снова закурив, стала думать, как выкрутиться. Впереди ждали два больших заказа, но с учетом процента, что забирала автомастерская, мне оставалось всего восемьдесят тысяч. Через два дня был плановый заезд с площади, а это тысяч двадцать, потом можно было попытать удачу на загородных трассах, где ставка выше, но риски больше. Итого, если все удачно сложиться, к концу месяца выходило максимум двести тысяч. За байк могла выручить сразу всю сумму, но стоило подумать и о том, как жить дальше.

– Ты во что-то влипла, поэтому так часто здесь бываешь? – вдруг спросил он. – Явно же не ради экстрима.

Смерив его усталым взглядом, молча отвернулась и выпустила кольца дыма в потолок.

– Кира, я хочу помочь.

– Что ты хочешь от меня, Ворон? – резко спросила, отшвыривая окурок на пол. – Что мне сделать, чтобы ты меня выпустил и забыл, как я выгляжу? Потрахаться с тобой? Заплатить? Свалить из города? Что?!