– Убил бы стерву! Весь мозг мне выдолбила своими исследованиями…

Пока я учился в Европе, Серый успел влюбиться по уши в ботаншу, поглощенную биоинженерией и лабораторными опытами. Где он ее подцепил, учась на программиста в другом корпусе, что был на окраине города, так и не рассказал, но увлечение друга было явно серьезным. За четыре года (два из которых ушли на завоевание сердца брюнетки) Савельев весь извелся, пытаясь окольцевать девушку и запереть дома на законных основаниях. Но ботанша была далеко не промах, умело водя его за нос, колесила по миру, посещая крупные университеты, и занималась наукой.

– У нее, видите ли, конференция в Лондоне с мировыми светилами, на которой она обязательно должна быть! А я, Сань, и так ее месяц не видел!

Серого было откровенно жаль. Даже удивлялся, как он до сих пор не сорвался и не улетел вслед за Альбиной. Вернувшись из Германии, далеко не сразу узнал своего лучшего друга, раньше не пропускающего ни одной юбки, так что своими глазами видел, как крепко его накрыло.

– Что ты решил? – тихо спросил Серый, спустя пару минут молчания.

Савельев переживал, наблюдая, как меня ломает, и не знал, чем помочь. Я не хотел об этом думать. Постепенно, стал выстраивать барьеры, отгораживаясь и запечатывая свое помешательство как можно глубже.

– Жить дальше, – выдохнул я, закрывая глаза и уносясь мыслями к голубым омутам.

***

Вечером в родном доме ждал парад абсурда, в котором мне была отведена главная роль. К подобным манипуляциям уже давно выработался иммунитет, так что, в какой-то момент, я даже получил удовольствие от происходящего.

В большой столовой, оформленной в античном стиле, был накрыт длинный стол, горел камин, играла классическая музыка. Отец сидел напротив и прожигал глазами мою наглую ухмылку, когда я по-своему подключился к игре. За столом присутствовали близкие друзья семейства, а также сама Ясмина. Пока женщины, мудро и умело захваченные моей матерью, обсуждали новую выставку в арт-галерее, их мужья привычно перебрасывались последними новостями из большого бизнеса. Я же, позлившись первые полчаса, после принялся во всю смущать рыжую бестию, абсолютно игнорируя хмурый вид ее отца.

– Саша, пожалуйста… – робко просит Ясмина, пытаясь отстранить мою руку.

Загорелую кожу плотно обтягивало зеленое атласное платье, под цвет глаз, оголяя плечи и спускаясь подолом к щиколоткам. Длинный разрез от бедра уже давно открыл путь моей загребущей ладони, пока вторая рука плотно прижимала девушку к боку. Рыжая краснела и неловко улыбалась, делая вид, что не мои пальцы только что обнаружили на ней отсутствие нижнего белья.

– Что такое, милая, разве ты не соскучилась? – шепнул я, обдавая горячим дыханием рыжие завитки над ухом.

Пальцы старшего Воронова так напряглись, что бокал в руке был готов вот-вот лопнуть. Дело в том, что дорогой Ясмине врач прописал больше прогулок на свежем воздухе и, так удачно вышло, что именно наше поместье как нельзя лучше подходило под данное мероприятие. Я же, как только остыл от злости, довольно громко прошептал рыжей, что от головных болей лучше лечит интимная близость. Естественно, папаша рыжей – Константин Покровский услышал мою рекомендацию и обещание посодействовать, потому и мой предок взбесился моментально.

Представление мне нравилось, впечатления гостей также. Ведь мы, как семейство Покровских всем сообщало, вроде как помолвлены, так что чего стесняться. Вот только Константин Юрьевич меня давно знал и понимал, что его прелестную дочурку я явно под венец не поведу, а вот попользовать могу, да так, что потом хрен на нее кто позарится.