– Очень смешно, Дерек. Когда придумаешь что-то смешнее, дай мне знать об этом.

Как будто подобных подколов с его стороны мне было недостаточно на тренировках! Дерек был капитаном школьной баскетбольной команды. Его мускулистое тело так и кричало о том, что любую свободную минуту он проводил в спортзале, а не за учебой. Крупные и резкие черты лица с густыми бровями дополняли притупленные янтарные глаза. Он походил на вожака в нашей небольшой компании. Парень со вспыльчивым характером, чем-то похожим на мой. Скорее всего именно это и поспособствовало нашему общению. Обычно он носил вещи от «Кит»[4] в стиле стрит-стайл: бомберы с оригинальными логотипами и дизайнерские спортивные штаны.

Друг закатил глаза и, проигнорировав мое недовольство, продолжил разговор:

– Слышали, что сегодня Джеффри устраивает у себя в загородном доме вечеринку?

Все взгляды с дороги тут же устремились в мою сторону.

– Нет, ребят, я пас. Вы же знаете, что я не любитель такой обстановки. Тем более, у меня еще есть незаконченные дела.

– Да брось. Ты разве так часто ходишь с нами куда-то? Это же последний год вместе. Ты хочешь провести его в одиночестве?

– Он прав, Стэн. Подумай хорошо, – сказал Райан, поглядывая на Дерека.

– Ничего не обещаю, – ответил я и погрузился в себя, чтобы разобраться в своих мыслях.

Каждый раз, когда я подходил к своему дому, мне хотелось свернуть в соседний переулок и никогда не поворачивать в сторону входной двери нашего особняка. Он был огромный, почти как на Манхэттене. Огромный участок с бассейном на заднем дворе, широкие балконы в нескольких комнатах второго этажа. Такие крупные таунхаусы в нашем городе можно было сосчитать по пальцам. Бо`льшая часть дома просто пустовала, становилась безжизненной и похожей не на уютное место, а на самую настоящую тюрьму.

Я ненавидел эту предвзятую и никому не нужную роскошь, ужасно мозолящую глаза.

Я ненавидел это место.

Чем ближе я подходил, тем тяжелее мне становилось цепляться за каждый глоток воздуха. Рука непроизвольно начала подрагивать, когда коснулась холодной стальной ручки двери.

– Я дома, – стеклянным голосом произнес я в привычную пустоту.

Никто из родителей не отозвался. В воздухе витал дым от сигарет, еще не до конца рассеявшийся в гостиной. Обычно распахнутая дверь в рабочий кабинет сейчас была заперта. Это означало только одно: отец вернулся недавно.

Словно тень, я прошел по коридору, ведущему к родительской комнате, где опять была слышна слезливая неразборчивая тирада матери.

Очередной скандал. Очередной день в этой чертовой семейке.

Если бы все происходящее можно было бы описать одной картиной, то я бы остановился на «Размолвке» Белмиро де Алмейды, где изображены подавленная жизнью в браке женщина и мужчина, безразличный к ее присутствию.

Такую картину я наблюдал больше десяти лет.

Солнечный день одного из майских дней. Мальчик лет шести бежит домой, чтобы показать свои первые успехи в творчестве, оставленные на листке бумаги. Он нарисовал школьную площадку с большими деревьями, усыпанными белыми цветами.

Знакомая мелодия на заднем дворе не играла, не сливалась с голосами птиц. Безжизненная тишина навеивала необъяснимое чувство тревоги.

Дверь со скрипом приоткрылась.

Мальчик, больше всего на свете боявшийся темноты, готов был оказаться в самой темной комнате, чтобы не видеть пролетавшие старые пластинки и мамины любимые сувенирные вазы. Разлетающиеся по паркету осколки от дорогой посуды, привезенной прямиком из Италии.

Нужно было бежать. Бежать подальше от этого места, незаслуженно названного домом, но мальчик просто не знал, где он сможет почувствовать себя в безопасности.