Как передать все замешательство Харви? Ведь сердце готово разорваться, когда страдает та, которой нет равных во всех мирах, как принять, что тот, кто сильнее всех окружающих, не кидается на помощь маме, как удержать себя и не переступить порог из-за строгого запрета, когда хочется обнять и приласкать? А самое главное – как это все вписать в картину мира, где единственный смысл жизни – создание нормальной счастливой семьи? Харви не могла более стоять на месте, потому пошла к маме, сдерживая себя изо всех сил, потому что на самом деле хотелось броситься. А подойдя, Харви попыталась быть спокойной, показывая, что все хорошо, тогда как ей хотелось сжаться в комочек на маминых коленях и разрыдаться от вечно сдерживаемых эмоций.

Идя к маме, Харви думала о том, как она защищает ее, свою маму, каждый день, понемногу, в мелочах, и как мама с радостью позволяет ей это делать. Например, мама уже давно спала с Харви, поскольку папа часто возвращался домой очень поздно и редко в трезвом состоянии. Харви слышала множество жутких историй про мужей-алкоголиков, которые закалывали собственных жен, не осознавая, что они делают, под действием, как выражалась дама из телевизора, «зеленого змия». Харви была напугана этой мыслью, потому что понимала всю ее реальность. Как обычно, изо вех сил пытаясь предвосхитить беду, она просила маму всегда ложиться на дальнюю от двери половину кровати. Если уж кто и будет сражен демоном алкоголя, так это Харви. И каждый раз, когда папа приходил домой, Харви просыпалась и лежала в нервном напряжении, пытаясь уловить по издаваемому шуму из коридора направление мыслей отца. И подбирая в голове слова, которые, возможно, могли бы прорваться в сознание отца сквозь пелену его слабостей и остановили бы уже занесенную с ножом руку. Мама же лежала рядом и мирно спала, окутанная заботой Харви. Ее лицо во сне всегда было таким спокойным и умиротворенным, она была прекрасна, словно лесная фея. С этими мыслями Харви и подошла к маме, села рядом на пол и с нежностью, на которую способен только собственный ребенок, обняла и прижала ее к себе.

Мама плакала у Харви на плече, та ее успокаивала, гладила по плечам, рукам – там, где нет ушибов. После получаса таких лечащих объятий мама начала собираться с Харви в театр на «замечательный» спектакль. Куда исчез папа, Харви не помнила, но дома его более не было. Мама надела прекрасное платье, уложила волосы, нанесла макияж, собрала сумку и не дала Харви никакого объяснения всему тому, что произошло. Мама улыбалась и вела Харви на спектакль. Спектакль оказался прекрасен, только вот невозможно было его смотреть, потому что отчаянно хотелось плакать или просто забыть, что все это было наяву. После спектакля мама и Харви отправились жить к бабушке, там же спустя неделю встретили семилетие Харви. Праздник был сплошным комом в горле, яростной схваткой со слезами, которые уже почти лились из глаз. И так же спустя еще несколько дней без каких-либо объяснений мама с Харви вернулись домой.

Как быть, если создан жить счастливым, но обстоятельства таковы, что счастье то впихивается в тебя немыслимым давлением, то отступает настолько далеко, что, кажется, больше никогда не настанет? Театр в жизни и театр на сцене все время перемешивались, провести грань становилось от раза к разу сложнее. Сдерживая свои истинные порывы в попытках угодить, не поспевая за эмоциональными скачками родителей и все же зная – что-то идет не так, Харви иногда думала, что она сходит с ума. Харви, как это часто бывает с детьми – жертвами эмоционального насилия, – просто забывала многие вещи или в собственной голове переворачивала все с ног на голову. И сейчас, спустя столько лет, ей так сложно понять, что есть правда, что ложь, что хорошо, а что плохо, как надо действовать в действительности.