– Лиза… Алиса?.. Соседская девочка, которую ты приводил? Вспомни! – уставилась Лиза на Сашу. – Она ещё плакала.

     – Она. Помню, ты сказала, похожа на Натали Портман, – довольно промурчал Саша. Алиса удивилась. Вот так сравнение!

     – И сейчас похожа, – заявила Лиза, заставив окончательно смутиться Алису.

     Потом Саша с Лизой разговаривали. Сергей уехал работать в Норвегию, вернётся в октябре, Лиза, пока тепло, перебралась к деду. В Питере душегубка, в Выборге воздух чище. Они так и познакомились. Лиза приезжала в Выборг к деду, Саша навещал бабушку, а с Сергеем тренировался в детстве. Один продолжил карьеру пловца, а второй бросил, о чём не жалеет. Не все рождаются Александром Хокканеном.

     С последним утверждением Алиса была согласна. Второго такого Саши с льдистым синим взглядом, упрямой тёмной прядью, свисающей на лоб, существовать не может. 

     В итоге Макс, сынишка Лизы и Сергея закапризничал, давая понять, что пора менять дислокацию.

     – Поздравляю ещё раз! – напоследок сказала Лиза, подхватывая малыша на руку, второй пристраивая коляску впереди себя.

     – И я тебя.

     – Меня-то с чем?

     – С Максом, – засиял Саша, осторожно беря малюсенький детский кулачок. Макс покосился с подозрением, сжатую ладошку спрятал, а потом и лицо в маминой шее.

     – Скажешь тоже…

     – Скажу. Очередная медаль – всего лишь очередная медаль, а сын – это сын.

     Выборг – маленький городок, все достопримечательности исхожены вдоль и поперёк в школьном возрасте. Саша с Алисой просто бродили по знакомым улочкам, меряя ногами брусчатку, потрескавшийся местами асфальт, тротуары и тихие проезжие части.

     По Крепостной улице, усыпанной, как горохом, крохотными сувенирными лавочками, бистро, тавернами. Мимо разрушенного до стен первого этажа старого кафедрального собора, в проёмы окон и сверху которого видны старые жилые дома, часовая башня с золотистым циферблатом, густая трава там, где некогда был каменный пол, и яркое, бездонное небо. Свернули к усадьбе Бюргера, больше похожей на сказочный домик из сказок братьев Гримм.

     Неспешным шагом, так же держась за руки, забрели на Рыночную площадь, знакомую с детства, покрытую неровной брусчаткой, с проходящей красной линией на месте разрушенной крепостной стены. С палатками, торгующими сувенирами,  праздношатающимися туристами,  разомлевшими от нечастого в этих краях тепла продавцами.

     С Круглой башней. В детстве Алиса верила, где-то там обязательно должен жить рыцарь – непременно смелый и благородный, как в мифах и легендах Великобритании. Сейчас такой рыцарь шёл рядом с ней, гладил её ладони, невесомо скользил по пояснице, нагибался, чтобы шепнуть какую-нибудь ерунду на ухо, задев губами мочку, от чего истома прокатывалась по всему телу, оседая под кружевом нижнего белья.

     Со зданием старого рынка, где по сей день торговцы предлагают свой товар. Фрукты, овощи, соленья, орехи – обычный ассортимент провинциального базарчика. Они зашли туда бесцельно, в итоге Саша купил россыпь ярких кисло-сладких цукатов, забрасывал по одному в рот, угощал Алису, время от времени нагибаясь, чтобы оставить лёгкий, едва касающийся поцелуй на губах.

     Алиса сходила с ума, каждый раз она рефлекторно закрывала глаза, а потом усилием воли открывала и врезалась в пронзительно-синий, затягивающий в опасную глубину взгляд. Тянулась, хотела почувствовать вкус цукатов на языке Саши, тот ускользал, дразня, оставляя парить в киселе из тягучего, чувственного, неудовлетворённого желания.

     «Не провоцируй меня сильнее, чем я сам себя спровоцировал», – вспомнила она слова Саши на островке. Она не хотела провоцировать, она хотела поцелуя. Жадного, жаркого, откровенного, как год назад, как сегодня на Утином острове. Прямо сейчас, прямо здесь, на набережной с видом на Выборгский замок. На виду десятков людей, неспешно бредущих мимо под лучами совсем не северо-западного солнца.