Жалко, градусников у них нет. Может, изобрести щелочной измеритель? Да, но как? Моих знаний явно не хватит. Дотронулась до лба ребёнка – горячий.

– Учитель, попробуем мою… э… настойку?

Грэг кивнул.

– Вот, он поставил на сундук банку с разведённым плесневым хлебом, напоминающим мутную болотную жижу, – пить это по полстакана три раза в день.

– Всем вам, – добавила я, а увидев воинствующе-протестующее выражение Васки быстро добавила, – от проклятия убережёт.

Лукавить насчёт всяких проклятий и сглазов я научилась от Тилли, так люди охотнее принимают лечение и с большим воодушевлением следуют всем указаниям лекаря.

Васка под строгим взглядом матери сник.

– Мы придём завтра, – пообещал здравник, узнаем как вы.

– А пока больше пейте горячего, желательно тёплое молоко с мёдом. Побольше ешьте фруктов, особенно кислых – они полезны против… проклятий. И желательно поддерживать чистоту. А если поднимется температура к вечеру, протрите больного прохладной водой с уксусом, – заявила я, ощущая себя почти состоявшимся педиатром.

Женщина и Васка уставились на меня с явным удивлением, а потом перевели взгляд на здравника.

– Делайте так, как велит Тод, – кивнул учитель.

– Ты изучала медицину, там, в своём мире? – Поинтересовался Грэг, когда мы уже возвращались к себе.

– Нет, скорее интересовалась по необходимости, – призналась я. – Я больше по части математики.

– Математики… – задумчиво повторил Тилли. – У нас считается, что девочки не склонны к математике. И вообще если они начинают заниматься наукой, то кровь приливает им к голове и лишает репродуктивной функции.

– Ерунда, эти вещи никак не связаны, – фыркнула я. – У вас тут вообще женщин в чёрном теле держат. То есть… недооценивают.

Тилли помолчал, а потом озвучил свои мысли:

– За Ию я беспокоюсь, как она сейчас там со Ставром.

Я не ответила, не смогла подобрать нужных слов.

Как и обещали мы отправились на следующее утро в дом больного ребёнка. Тилли прихватил с собой несколько зелёных яблок для больных – источника витамина С.

«Я вас не приглашаю», на этот раз прозвучал гораздо бодрее и у меня затеплилась надежда, что плесень подействовала.

Женщина действительно выглядела лучше.

– Мастер, милсдарь ученик! – Прыгнул к нам с лестницы Васка со съехавшей на бок маской.

– Ты не так завязал, – Я шагнула к нему и поправила своё творение.

– Полельке полегчало! – Радостно возвестил мальчишка. – Он даже с кровати встал и умял всю кашу! Правда рвало Полельку и обгадился он изрядно, но проклятие уходит, милсдарь!

– Отличные новости, – обрадовалась я и поднялась наверх, где вели беседу хозяйка и здравник.

Тилли посмотрел на меня с гордостью и объявил:

– Это рецепт моего Тода, его благодарите.

– Благодарствую, благодарствую, милсдарь, – поклонилась мне хозяйка, – Вы спасли Полельку и всех нас, благодарствую. Поделитесь мудростью, милсдарь, как сварить такое снадобье?

Вопросительно взглянула на Грэга, тот кивнул. И я рассказала, как сделать снадобье из плесневого хлеба, но предупредила, что принимать его можно только при определённых симптомах и не дольше пяти суток по три раза в день.

В итоге меня провожали чуть ли не с большем почтением, чем самого Тилли. Женщина распиналась перед нами, извиняясь за то, что сейчас не может как следует с нами расплатиться, но клятвенно обещала принести еды, как только вернётся её муж. Однако без всего мы не ушли, нам вынесли целый мешок плесневого хлеба. Плесень на нём была голубоватая. До зелёной он должен был ещё долежать.

– Мастер, вы бы могли обогатиться, продавая рецепт от болезни, почему вы позволили рассказать его бесплатно? – спросила я Тилли, когда мы оказались на улице.