В ходе расстановки Юлю осенило. Проведя параллель между этой семейной системой и семьей своего Ярослава, она рассказала: «Старшую сестру моего Ярослава тоже зовут Аня, а младшая его сестра умерла в детстве от гепатита. Ее звали Юля. Я после расстановки поняла, что Ярослав относится ко мне, как к своей погибшей сестренке. Очень любит, но когда дело подходит к близости, он начинает вести себя неадекватно, напивается, пропадает и страдает от этого».

Клиентка Анна заказывает расстановку по вопросу стремления к суициду. Пути ведут к ее без вести пропавшему на войне деду Михаилу, на роль которого она выбирает сидящего в зале Андрея, чьи ноги сразу подкашиваются и он ложится на пол, рядом с ним ложится отец Анны, Анатолий (умер, когда ей было 12 лет). Саму Анну неотрывно тянет к мертвым. Шаг за шагом мы, сделав все возможное, освободили женщину из объятий умерших.

После расстановки Андрей был шокирован, как вся эта история похожа на историю его семьи. А главное, что его задело, что все имена совпадают. Его отца звали Анатолием, и он рано ушел из жизни, дед Михаил погиб во время Великой Отечественной войны. Его жену зовут Анна, и она тоже склонна к длительным депрессиям и разговорам о смерти. «Только я здесь не причем», – говорит Андрей. Я подзываю мужа Анны, который сопровождал жену, и интересуюсь, как его зовут. «Андрей», – отвечает мужчина.

Да, есть чему удивляться!

А вот еще один неординарный случай из моей практики психотерапевта.

На консультацию пришла красивая молодая женщина с измученным от бессонницы лицом. Ее дочке 1 годик и 8 месяцев. Она очень агрессивна, гиперактивна, привыкла криком добиваться того, что она хочет. Может кричать, в прямом смысле, до посинения. И крик этот похож на вой сирены. Родители пугаются за состояние здоровья девочки и разрешают ей делать то, что она хочет. А хочет ребенок, например, запустить мяч в оконное стекло или бросить вазу с балкона 6-го этажа.

Мы долго, без особого результата, исследуем возможные причины разрушительного поведения ребенка. Наконец, я спрашиваю, как зовут ребенка и в честь кого ее назвали.

«Афина, – отвечает мать. – Я назвала ее в честь греческой богини-воительницы, чтобы она не была такой мямлей, как я, чтобы могла за себя постоять». Я тут же открываю замечательную книгу Джин. Ш. Болен «Богини в каждой женщине» и читаю вслух об Афине: «Вхождение Афины в общество олимпийских богов было поистине драматическим. Она появилась на свет из головы Зевса взрослой женщиной в блестящих золотых доспехах, с острым копьем в одной руке, издав при этом громкий воинственный клич».

«Да, это про Афину. Она никогда не была ребенком. С первых дней она смотрела на меня по-взрослому, кричала требовательно и угрожающе. Что же мне делать? Я ее все равно так люблю», – говорит женщина.

Я советую маме переименовать ребенка, составив имя из букв ее имени, например Инна, Анна, Фаина. Называть ее по-другому хотя бы в течение 2–3 месяцев. Если такой подход не сработает, я готова сделать расстановку.

Сработало! Об этом через полгода я узнала от бабушки девочки, которая и прислала дочку ко мне на прием.

Буквально на днях я встретила свою сокурсницу по университету. Она недавно родила ребенка. Девочке 1 годик и 1 месяц. Вероника достает мобильный телефон и показывает мне одну за другой фотографии девочки. «Это Жозя в бассейне», «это Жозька с папой», «это мы все вместе».

«Извини, а как зовут ребенка?» – спрашиваю я.

«Жозефина. Еще за 5 месяцев до своего рождения она назвала мне свое имя», – говорит счастливая мать.

Что ж, очень хочется, чтобы девочка росла счастливой. Но после случая с маленькой воительницей Афиной я осторожно отношусь к заморским именам.