Ялмари пристально вгляделся в него, потом процедил:

– Не наглейте. Я только что из города и знаю, сколько стоит ошейник. Вот два золотых обещанной награды и пять серебряных за ошейник. Где он?

Староста махнул рукой. В толпе засуетились и вскоре в руки «охотнику на оборотней» сунули длинный ремень с серебряными шипами на конце.

– Может, еще веревки нужны? – Щуни хотел сгладить неловкость.

– Обойдусь, – повел плечом Ялмари и направился к девушке.

Сначала закрыл ей рот предплечьем, чтобы не кусалась – кожа на куртке толстая. Затем туго затянул ремень на ее шее шипами внутрь. Намотал другой конец себе на руку. Теперь пленница не могла пошевелиться, чтобы не поранить шею. Глаза ее наполнились слезами. Ялмари снова оскалился:

– Не нравится? А людей жрать нравилось, да? – затем крестьянам: – Развяжите ее!

Едва веревки ослабли, девушка попыталась вырваться, но он дернул за ремень, кровь брызнула из шеи, она заскулила и замерла. Ялмари быстро развернул ее и свободным концом ремня крепко связал ей руки. Затем поднял и перебросил через седло.

Вскочил на лошадь и снова обратился к Щуни:

– Если поймаете еще кого, привозите в Биргер, а эту мне надо срочно доставить священникам в Сальман. Благодарю за смелость!

Уезжая с берега, он спиной чувствовал взгляды, но надеялся, что был достаточно убедителен, чтобы не вызвать подозрений. За спиной слышались удивленно-радостные возгласы крестьян. Многие из них за всю свою жизнь не видели столько золота.

Ялмари хотелось как можно быстрее оказаться подальше от деревни, но двойную ношу лорса несла медленнее. Лесник чуть придерживал девушку за спину, взглядом отмечая, как далеко они уехали от людей. Лишь через час он счел, что они оказались на безопасном расстоянии.

Направив лошадку на еле заметную звериную тропинку в лесу, он проехал еще немного. Затем соскочил с лорсы, снял девушку, уложил ее на землю. Быстро развязал руки и освободил от ошейника. Она была без сознания, неподвижно лежала на земле, кажется, даже не дышала. Ялмари вернулся к лошади, достал флягу из сумы, кинжал из-за голенища сапога.

Иглы ошейника ее сильно не ранили, царапины почти зажили. Значит, рана в боку беспокоит. Он склонился, чтобы разрезать платье и промыть рану, но тут девушка распахнула глаза и резко воткнула ему в живот нож.

За два месяца до этого

Кроме горничных к Илкер заглянули и фрейлины. Как выяснилось, их отправила принцесса. Одни, как леди Асгат, всячески выражали свое презрение. Другие равнодушно скользнули взглядом по новоявленной леди Лаксме и поспешили вспомнить о важном деле. Вскоре в комнате осталась лишь одна дама – леди Езниг. Она каким-то образом поняла, что сейчас чувствовала Илкер, и сказала именно то, что девушке нужно было услышать:

– Не огорчайтесь, милая леди Лаксме! Судьба иногда бывает несправедлива к нам, но сейчас не этот случай. Вы заслужили то, что происходит. Вы добрая, трудолюбивая и искренняя. Поверьте, никто не хочет вас обидеть и принцесса меньше всего. К таким внезапным переменам не так-то легко привыкнуть, но у вас есть друзья. Я вам помогу. Давайте посмотрим ваши платья.

Илкер взглянула на девушку с благодарностью:

– Спасибо, леди Езниг.

– Не обязательно церемониться, пока мы наедине, – тепло улыбнулась та. – Вы можете называть меня Дилара.

– А вы меня – Илкер, – обрадовалась девушка и, оглянувшись на платья, воскликнула: – С этой горой не справиться и за неделю!

– Нам и не нужно справляться с горой. Надо выбрать около пяти самых важных нарядов. Остальные могут пока подождать. Я бы начала с этого…

Леди Езниг помогла ей выбрать те платья, которые понадобятся в первую очередь. Последним она безошибочно выудила из горы одежды костюм для верховой езды.